Девушка и Ворон

Кравцова Марина Валерьевна

Максимииан вновь позвал парня, отдал ему все три письма — подлинное и два поддельных, повторил свои распоряжения и отпустил с задатком, сказав напоследок:

— Проболтаешься или предашь — прокляну, сильно пожалеешь!

И мрачный, опасный огонек в его странных глазах заставил Сеньку поежиться.

Вот и наступила очередная черная ночь, когда возрастает стократно сила злого колдовства. Этой ночью Измайлов спешил верхом в сторону Залесска, к заброшенному особняку. Этот дом — вернее, каменного медведя возле него — указала ему Катя в письме, что он получил нынче вечером. Она подробно описала дорогу и место,

где они должны были встретиться. Что письмо от Кати, Алексей ничуть не усомнился — это был ее почерк, который он прекрасно изучил, читая и перечитывая столь взволновавшее его послание. И хотя все это казалось ему странным, не приехать он не мог.

«Алексей Никитич, ежели хотите помочь мне вернуть память, приезжайте непременно, — писала она. — Эта ночь особенная, и зачарованное место, у нас все может сложиться. Лизонька говорила, что вы мой друг, что вы ко мне расположены, и я верю, сердцем чувствую, что это так. Только никому не говорите, не то не сработает заклятие! Я очень, очень на вас надеюсь. И очень хочу вспомнить вас».

Старый немецкий дракон, вынужденный несколько десятков лет провести исключительно в человеческом облике, почитывал на досуге сентиментальные романы и сам упражнялся в сочинительстве. Он был уверен, что стиль молодой влюбленной женщины передал недурно, хотя и пришлось писать по-русски. А то, что ему были известны подробности… что ж, и в Яблоньках, и в Тумарино были слуги, охочие до секретов своих господ, не брезговавших и подслушать что-то порой, а уже дело Сеньки было этим воспользоваться…

С более опасным и сложным делом — увезти Катю из Тумарина — справился прислужник барона тоже отлично. Ей нравилось гулять в одиночестве часами, думая о своем, забывая о времени. Однажды она даже забрела уже на закате в соседнее селение и заночевала там в доме зажиточных крестьян. Это подсказало барону простую идею… В вечер, предшествующий черной ночи, подкупленный Сенькой мальчишка привез записку для Лизы. Катя просила не волноваться, пояснив, что вновь хочет переночевать в деревне.

— Неужели наш дом ее тяготит? — огорчилась Лиза. Катин почерк она тоже узнала… Ей ведь и в голову не могло прийти, что записка фальшивая, а Катенька перехвачена Сенькой, слугой ее отца, и доставлена Максимилиану, погрузившему ее в магнетический сон.

Так что у барона все было готово к сроку. Оставалось дождаться Измайлова.

В черную ночь сгустилась тьма, луна опасливо выглядывала из-под обрывков помрачневших туч. Очертания заброшенного особняка тонули во мгле в отдалении, а рядом каменный медведь-истукан бледно вырисовывался во мраке. Барон и сам был неподвижен как статуя. Скрестив руки на груди, он вглядывался вдаль своим зоркими не по возрасту желтыми глазами.

Ср стороны деревни приближался всадник. Вот он соскочил с коня, огляделся. Барон вышел ему навстречу.

— Не ищите барышню Вересову. Она здесь, но сперва вам надобно со мной поговорить.

Алексей, кажется, даже не слишком-то удивился.

— Я чувствовал, что здесь что-то нечисто, но терять мне, собственно, нечего. Кто вы? И где Катя?

— Я? Старый друг вашей матери. Когда-то я думал, что хорошо ее знаю. Но прекрасная Варвара предстала передо мной в весьма неожиданной роли… Она сильно мне задолжала. Поскольку ее уже нет на этом свете, должок мне выплатите вы.

— Я понял, — кивнул Измайлов. — И не сомневайтесь, я знаю, кто вы. Но что ж я могу сделать для вас? Так уж случилось, что дракон-то теперь я, а не вы. Лучше

ответьте наконец, где Катя Вересова? Это вы заставили написать ее письмо, чтобы заманить меня сюда?

Барон невозмутимо оперся локтем о каменного медведя.

— Она ничего вам не писала. С помощью магии подделать почерк сложно, зато результат превосходен. Ваша фройляйн Катя, как я уже говорил, здесь, рядом.

Алексей обернулся на загоревшийся неподалеку огонек, и там, куда указывал барон, увидел среди деревьев Катю, рядом с которой стоял, держа ее за плечо…

— Сенька! — вырвалось у Измайлова.

— Мой слуга, — с удовольствием пояснил Максимилиан. — А не ваш, как вы думали. А теперь ни слова, ни жеста. Я установил с девушкой магнетическую связь… и могу убить ее волевым усилием. Или проще — подам знак нашему общему слуге — он расправится с ней в одно мгновение. Но нам ни к чему такие страсти. Девушка сейчас спит. Встает, садится, ходит, но спит. Только я могу снять с нее это заклятье, и не советую пробовать никому другому. И ваша полынь тут не поможет, я не ундина.

— Что вам нужно? — сейчас Измайлов изо всех сил пытался сдержать гнев. Если только он превратится в дракона… от немца, быть может, и останется тогда мокрое место, но что будет с Катей?

И услышал примерно то, что услышать и ожидал.

— Я просто хочу вернуть себе свое. Мне понадобились годы, чтобы восстановиться после того, как от меня была оторвана часть моей сути. И еще долгие годы — чтобы изобрести и создать новый эликсир. Теперь я хочу, чтобы вы его выпили.

— И все?

Максимилиан пожал плечами.

— И все. Вы не будете больше драконом.

— Что-то вы темните, герр Максимилиан. Зачем тогда такие сложности? Это пойло меня убьет. Так?

— Не исключено. Вы можете и не пережить внутреннего разрыва. Я-то едва пережил, а вы простой человек, не приспособлены для подобных метаморфоз. Насчет сложностей… хотелось уверенности. Ведь иначе мне пришлось бы ждать следующей черной ночи. А так, и время, и место… нужно лишь ваше добровольное согласие. И да, если вы откажетесь, фройляйн Катя умрет. Но даже если нет — ее жизнь в подобном состоянии будет грустной…

Алексей молчал. Его охватило странное чувство. Он проклинал свое оборотничество, все бы дал, чтобы от него избавиться, а сейчас… Неожиданно он понял, что наделся на свою силу, ничего с ней не боялся. Не сознавая себя человеком в драконьем облике, он прекрасно помнил — каково быть драконом. И если выпьет эликсир, то умрет? Но ради Кати…

— Я хочу поговорить с Катериной Васильевной.

— Это бесполезно. Но извольте.

Максимилиан громко произнес какое-то непонятное слово, видимо, служившее знаком для Сеньки, и тот подвел Катю ближе. По знаку барона Сенька приподнял фонарь, освещая лицо девушки, и Алексей содрогнулся. Она действительно спала наяву, глядя в никуда широко раскрытыми глазами.

— Катя! — позвал Измайлов. Потом еще… громче…

— Я же сказал — бесполезно. О, сударь…. я занимаюсь магией уже столько лет.

— Да чума на вас, давайте сюда ваше пойло! Только поклянитесь, что расколдуете потом ее.

— Честью клянусь, — ответил Максимилиан и невесело усмехнулся, подумав, что подобное уже было. Достать флакон с эликсиром, налить его в золоченый кубок… И темнота зловещей ночи, и мрачная колдовская сила, невидимо разлитая в воздухе… видать, сильный чародей был хозяин заброшенного дома, надо бы сходить, посмотреть, не осталось ли от него чего интересного, но это потом, нельзя отвлекаться…