Девушка из моря
Шрифт:
– Не знаю… Нет… Не могу вспомнить.
О себе я знала лишь то, что сегодня ранним утром меня нашла женщина, гулявшая с собакой, как выяснилось, по саутборнскому пляжу города Борнмут в графстве Дорсет на южном побережье Англии. Я слышала о Борнмуте, но не могла ничего вспомнить об этом месте. Живу ли я в этом городе? Понятия не имею.
Я оглянулась на шум голосов и шагов. Дежурная медсестра приближалась к моей кровати в компании мужчины и женщины, оба в строгих костюмах. Они пришли повидать меня? Должно быть, так. Раз идут в мою сторону. Может,
Нет, слишком серьезный у них вид. Похоже, официальный визит. Я приподнялась с подушек, головокружение усилилось. Глубоко вздохнув, я постаралась успокоиться.
– Привет, – с улыбкой сказала мне медсестра, – к вам пара посетителей из полицейского участка. Они заверили меня, что у них всего несколько вопросов. Вы готовы с ними поговорить?
В готовности я сомневалась, однако согласно кивнула. Она задернула занавес вокруг моей кровати до самого окна и удалилась, оставив меня с двумя полицейскими. На вид обоим лет под тридцать или немного больше. Они улыбаются мне, и я тоже попыталась настроиться на веселый лад и улыбнуться, хотя не уверена, что улыбка у меня получилась.
– Не возражаете, если мы присядем? – спросила женщина, заправляя за ухо выбившуюся волнистую прядь белокурых волос.
– Конечно, – ответила я слабым хрипловатым голосом.
Она взяла из стоявшей под окном стопки два пластиковых стула и с некоторым трудом перетащила их к другой стороне кровати. Коллега взялся помочь ей, и после шумной возни им удалось разъединить эту пару стульев.
– Похоже, у вас выдалось непростое утро, – начала она, когда они наконец уселись. – Я сержант Эмма Райт, а это мой коллега, констебль Кристофер Блэкфорд.
Блэкфорд поздоровался с беглой улыбкой и деловито достал из кармана блокнот и ручку.
– Можете вы сказать нам вашу фамилию? – продолжила сержант Райт.
Прикусив губу, я покачала головой.
– Не могу… не знаю. Не могу вспомнить. К сожалению.
– Все нормально, – успокаивающе произнесла она, – мы же из отдела уголовного розыска и пришли как раз для того, чтобы выяснить, что с вами произошло сегодня утром.
– Уголовного? – переспросила я, внезапно испугавшись. – Неужели я совершила какое-то преступление?
– Нет, насколько нам известно, – ответила сержант Райт, – нам просто хотелось бы попытаться установить некоторые факты. Понятно?
Я кивнула.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
– Непривычно. Какая-то слабость. Я совершенно потеряла память. Врач сказала, что у меня ретроградная амнезия… я не помню даже своего имени. – Впервые произнеся это признание, я почувствовала, как глаза мои невольно наполнились слезами, но я подавила их и глубоко вздохнула.
Ведь эти люди пришли помочь мне. И мне нужно рассказать им все, что я знаю, по возможности связно и разумно.
– Что вы помните об утренних событиях? – продолжила Райт. – Опишите нам ваше самое раннее воспоминание? – Помимо доброжелательности, в ее взгляде читались сосредоточенность и настороженность.
Мысленно вернувшись
– Я очнулась на берегу, – начала я, – в полубессознательном состоянии. Чувствовала холод. На меня накатывали волны, но я не могла сдвинуться с места. Точно я была слишком усталой и отяжелевшей, чтобы встать. Доктор Лазовски говорила, что, очевидно, я долго пробыла в воде. По меньшей мере больше часа.
С содроганием мне припомнилась эта холодная вода. Слава богу, что здесь под мягкими одеялами мне удалось согреться.
– А как вы оказались на берегу? – спросила сержант Райт.
– В том-то и дело, что не знаю, – ответила я.
Меня не покидало навязчивое ощущение того, что я была в море, но это не назовешь четким воспоминанием. Всего лишь какое-то смутное ощущение. Однако плавать я не могла, учитывая наличие на мне верхней одежды. И вообще, на мой взгляд, утреннее купание не входило в число моих привычек. Хотя я и не помню практически никаких своих предпочтений.
– У вас совсем нет травм?
– Только пара шишек на затылке. Они немного побаливают, но доктор считает, что серьезного вреда нет.
– Вы помните, как ударились?
– Нет. – Я покачала головой.
Ее коллега старательно строчит что-то в блокноте.
– А вы помните хоть кого-нибудь из той жизни, какой жили до того, как пришли в себя на берегу? – продолжила она.
– Нет, никого не помню. Только женщину, нашедшую меня на том пляже. По-моему, она гуляла с собакой. Поппи. Это кличка собаки. Она была в очках. Женщина, конечно, не собака, – у меня вырвался сдавленный смешок.
Должно быть, я произвожу идиотское впечатление.
– Простите, – добавила я.
– Вы держитесь просто отлично, – одобрительно заметила сержант Райт.
Я сдержала усмешку. Отлично – для выброшенной на берег идиотки, которая не помнит даже собственного имени.
– Жаль, что я ничего не могу вспомнить, – сказала я. – Доктор Лазовски говорила, что на мне был спортивный наряд. Майка и эластичные легинсы, возможно, я вышла на пробежку?
– Мы пока заберем вашу одежду в качестве вещественного доказательства, – сказала сержант Райт.
– Доказательства?
– Просто на всякий случай.
«Какой же тут может быть случай?» – подумала я.
– А в какое время дня вы впервые открыли глаза, придя в себя? – на сей раз прозвучал низкий бархатистый голос констебля Блэкфорда, ободряюще взглянувшего на меня.
– Утром, – ответила я.
– Ранним утром? Еще в предрассветных сумерках?
– Нет. Было уже светло. Лицо мое согревало солнце.
– Где вы живете? – спросил он.
Я задумалась и даже открыла рот, собираясь ответить, однако ответа не нашлось. Память начисто отказывала мне. Я попыталась представить то место, где жила. Попыталась вызвать в памяти его образ… какой-то дом? Квартиру?