Девушка из офиса
Шрифт:
2 ЧАСТЬ
I see the moon
Moon sees me
Somewhere the moon sees
Somebody I'd like to meet
Shines in my eyes
Shines in my face
One day we'll shine together
Whatever it takes
(Spada
9 Гарелкина
На Саше Гарелкиной тонкий ремень с медным логотипом итальянского модного дома, балетки – французского, на столе перед ней лежит темно-синий кошелек с переплетёнными буквами «С». В остальном – она в костюме офисной мыши – белой рубашке и черных зауженных брюках, подчеркивающих ее длинные паучьи ноги. Мы обедаем в итальянском кафе возле офиса, которое часто посещает наш корпоративный бомонд – то есть, топ-менеджмент. Примелькаться этим мужчинам в дорогих костюмах, уж если не на рабочих встречах, то хотя бы в ресторане – отличная инвестиция обеденного времени и денег. И кажется, мы не единственные девушки из офиса, которые просиживают там обеденный час с этой же целью. Я предусмотрительно надела узкую черную юбку, рубашку с глубоким декольте и очки с простыми стеклами. Я на днях прочла в одном паблике, что мужчин, заставших советское образование, привлекает образ строгой училки, как воплощение всего, перед чем они испытывали трепетный страх. Чтобы добавить своему виду еще больше пикантности, я нацепила кружевной чокер на шею. С удовольствием отмечаю на себе заинтересованные взгляды. Меж тем Гарелкина делится последними офисными сплетнями о помолвке коллег:
– Кольцо не меньше половины карата, ты прикинь! Если бы я знала, что у Стасика столько бабла, он бы сейчас не Ленке предложение делал, – она жеманно поправляет длинные шоколадные локоны, вертит в пальцах кружку с кофе. Гарелкина – москвичка, но все свое детство провела в Измайлово, а посему мало чем отличается от понаехавших. Но она слишком продумана, поэтому об этом узнают только близкие ей люди, и то – случайно. Как только появилась возможность, Гарелкина тут же сменила свой пролетарский адрес на престижную улицу Мосфильмовскую. Свою пролетарскую фамилию она бы тоже охотно сменила, но пока не подвернулось ничего, или, точнее сказать, никого для этого подходящего. Гарелкину интересуют исключительно представители высшего управляющего звена. Она относится к той разновидности женщин, которые неизменно вызывают зависть у других женщин, оказавшихся с ней в одной компании. Гарелкина красивая, энергичная, и очень заметная. В общем, бесит. И чтобы хоть чем–то ее позлить, я называю ее исключительно по фамилии, которой она стыдится.
– Ну, я думаю, у него неплохая зарплата. Все-таки, начальник отдела, – говорю я, разделывая семгу вилкой и ножом.
Встречаюсь взглядом с мужчиной, сидящим через два стола от нашего (двубортный пиджак, темные волосы, легкая щетина), сидит один. Привлекательный. На пару секунд задерживаю на нем взгляд, как учат в статьях из женских журналов: «Как зацепить мужчину с первого взгляда».
– Ну а Ленка! Была – мышь серая, а тут, смотрю, приоделась, ну и в целом как-то поухоженней стала, волосы отрастила, – Гарелкина продолжает сокрушаться насчет пассии нашего коллеги Стасика Фролова. И что-то мне подсказывает, что Стасик был для нее чем-то вроде запасного парня – того, кто не попадает в пул кандидатов первого эшелона, но которого ты держишь возле себя про запас на случай, если вдруг сама не попадешь в пул кандидаток для парней первого эшелона.
– А машину он ей успел купить? – спрашиваю я, и, подражая Гарелкиной, оглядываюсь по сторонам, откидывая волосы манерным движением. Снова замечаю на себе взгляд привлекательного брюнета. Он откровенно на меня пялится, и я предполагаю, что это свидетельствует о его высоком социальном положении.
– Вроде нет, но он ее карпулит теперь каждый день, – Гарелкина кривит рот.
– Как карпулить, так это они запросто, а как машину купить – так в кусты! – смеюсь я.
– Дурында, – Гарелкина театрально закатывает глаза, – Карпулить – это означает, подвозить кого-то на своей тачке, от английского carpooling.
– Ладно, фиг с этим Карпулиным, – приходи в субботу в «Валенок», мы там женским коллективом собираемся по поводу моего Дня рождения. У меня стол! – слово «стол» я произношу с особым ударением, просто так топтаться рядом с баром Гарелкина точно не пойдет.
– Ну, «Валенок», так «Валенок». Была там недавно, славное местечко, – вставляет она вальяжно этот неподходящий для описания ночного клуба эпитет. – Какие пожелания к подарку?
– Спроси у моей Марины, она что-то там организовывает, – непринужденно сообщаю я. Пусть лучше Марина скажет ей, что мне нужны деньги.
– И сколько же тебе исполняется, старушка?
– Ну, не такая уж и старушка. Двадцать восемь.
– Но ботокс в носогубки колоть пора, – советует Гарелкина тоном врача, выписывающего рецепт от простуды, – Я тебе дам отличного косметолога! А какие чудеса блефаропластика творит – пять лет как не бывало!
Приглядываюсь к ее лицу и замечаю, что лоб застыл без движения, а скулы и брови – неестественно высокие для ее двадцати пяти? Двадцати восьми? Тридцати? Девушки, увлекающиеся процедурами омоложения, не имеют возраста, от двадцати до сорока – все на одно лицо. Странно, что я не замечала этого раньше.
10 Цветы и пиццы
– С Днем рож-де-ни-я! – коллеги выстроились в ряд, чтобы поздравить меня с очередным годом старения и одиночества, а может, и просто ради бесплатной еды. Леня держит букет белых роз, а Машка привязала к моему стулу разноцветные воздушные шарики. Сейчас Надя толкнет речь о том, как она рада, что я у них работаю, и пожелает мне поменьше работать и побольше отдыхать (как будто на самом деле она не желает обратного) и, конечно же, долгих лет работы в нашей любимой Корпорации. Желательно, до самой старости, а лучше – смерти. В ответ я буду сыпать штампами, как я люблю наш дружный коллектив, и что работа для меня праздник, а коллеги – вторая семья. А потом эта вторая семья накинется на меня с объятиями, поздравлениями и пожеланиями счастья в личной жизни и «всяких банальностей» (кто-то обязательно скажет эту избитую фразу, как будто она сама по себе не банальность). А я буду задыхаться от запаха голландских роз и дешевых духов наших офисных страшил, считающих себя красавицами. А затем, выполнив обязательный ритуал, они накинутся на бесплатную еду как стая гиен.
– Недешевая пицца, – замечает экономная Надя, глядя на коробки.
Да, я не стала позориться, заказывая резиновые подошвы из замороженного теста в пиццерии за углом, как делают это другие коллеги, чтобы стоимость жратвы ни в коем случае не превысила стоимость подарка, думаю я, но вслух скромно отмечаю, что да, это хорошая пицца.
– Но и подарок достойный, – гордо сообщает Машка, как будто на этот планшет они не скидывались всем отделом, а она его единолично подарила.
Вся эта обязаловка с отмечанием дня рождения в офисе кажется страшно унизительной и нелепой. Коллеги делают тебе одолжение, скидываясь на подарок, а ты делаешь им одолжение – предлагая дешевую еду. И даже те, кто тихо тебя ненавидит и обсуждает за спиной, в этот день все-равно кривят рот в фальшивой улыбке и произносят свои унылые пожелания. Хотя сами желают только одного – пораньше уйти с работы. От этого парада лицемерия выигрывают только цветочники и доставщики пиццы.
Хотите знать, сколько пожеланий «счастья в личной жизни» и «поскорее замуж» я получила за сегодня? Тридцать два!
Расстаться с Артемом перед днем рождения – это как отправиться в тюрьму прямо перед возможностью купить новую улицу – обидная несправедливость. Это даже хуже, чем расстаться перед Новым годом, ведь тогда праздник у всех, а сегодня все внимание искусственно приковано к моему одиночеству. Или мне это только кажется?
Дома родители одаривают меня букетом роз (еще один бесполезный веник) и конвертом с деньгами (очень полезный подарок), мы распиваем полбутылки Martini Asti, от приторности которого сводит скулы, а вечером я долго лежу в постели и пытаюсь осознать, когда же моя жизнь свернула не туда. Поначалу все двигалось по Плану: переезд в Москву, поступление в Университет, работа в крупной корпорации, парень со своей квартирой и престижной работой. А что мы имеем сейчас? Мне двадцать восемь лет, и новый год моей жизни принес только новые морщины и кредит – вечные спутники пресловутой взрослой жизни.