Девушка из Порту
Шрифт:
В нашем маленьком женском коллективе из пяти человек все на виду, ничего не утаишь. Мы были с девочками, когда в толпе болельщиков я увидела Мариу с друзьями. На их глазах произошло наше знакомство и закрутился страстный роман. Конечно, они шептались и завидовали. И вот, спустя три месяца, я еду к нему в Порту, самый красивый город на берегу Атлантического океана. А Аля остается руководить агентством. Я пообещала ей щедрую надбавку к зарплате и в придачу своего кота британца Мартина, от которого она млела. Впрочем, это было взаимно. И я радовалась, что пристроила Мартюшу в хорошие руки.
Весь день прошел в рабочей суете, хотя я еще пару раз мечтательно зависала у окна с чашечкой кофе. Мариу говорил, что этот напиток в Португалии самый вкусный и самый дешевый в Европе. А я тот еще кофеман. Для меня, гипотоника, минимум три чашки в день – жизненная необходимость. Я представляла, как мы будем вместе сидеть в кафе на берегу океана и пить кофе маленькими глотками, наслаждаясь криком чаек и соленым ветром. Я мечтала об обеспеченной жизни в красивом европейском городе на берегу океана, о нас с Мариу, о вечной любви. А еще мне бы хотелось перевезти маму из Нижнего в Порту. Тогда я была бы совсем счастлива.
После работы девочки устроили проводы: шарики, шампанское, всякие вкусности и пожелания в скором времени пригласить их на свадьбу.
– Как же повезло тебе, Рита! Счастливая! – в один голос говорили они и по-бабьи вздыхали. Ни у кого из девочек не было пары, хотя все были моложе меня.
– Девочки, у вас все впереди! Встретите еще своих принцев! – улыбалась я и млела от мысли, что в Порту меня ждет Мариу.
– Да где же их взять-то? Хороших уже всех разобрали! Ты Рита, давай, осваивайся, открывай там фирму, а мы работать приедем! И заморских женихов искать! – заливисто смеялись они.
Уходя из офиса, я думала, что все-таки буду скучать по работе. Душа болела за свое дело, за клиентов. Но девочки справятся, я уверена, и Аля – отличный руководитель. Да и я по возможности планирую быть на связи и работать онлайн.
В восемь мы закрыли офис, пробок уже не было и через полчаса я звонила в дверь маминой квартиры.
– Привет, мамуля! – я чмокнула ее в щеку и обняла. – Извини, задержалась. Девочки мне отвальную устроили. Как ты?
– Все хорошо, дочка! Проходи, я пирог испекла, рыбный, как ты любишь.
В скромной, но чистенькой квартирке уютно пахло пирогами. Я была не голодна, но маму обижать не хотелось, знала, что она старалась. Пока я мыла руки, мама прошла на кухню и поставила на газовую плиту чайник.
– А что ты электрическим не пользуешься, который я подарила? – я присела на обтрепанный кухонный уголок.
– Что ты! Он, оказывается, столько электроэнергии сжирает! В два раза больше, чем обычно, заплатила в прошлом месяце! – всплеснула мама руками. – Не нужно было, дочка, тратиться. Может вернуть можно?
– Мам, ну я же тебе давала деньги. Что ты все экономишь? – недовольно поморщилась я.
– Дочка, я их отложила, на всякий случай. И ты бы не транжирила. Ипотека у тебя все же, – мама покачала головой так, как делала всякий раз, когда речь заходила о денежных
– Да я справляюсь, мам. Мне хватает и на ипотеку, и на новую сумочку, – улыбнулась я, вспомнив, какую на днях шикарную сумочку в поездку прикупила. Красивые сумки и обувь – моя страсть. – И потом, я уже почти закрыла кредит.
– У тебя этих сумочек сто штук. Зачем столько? – покачала головой мама.
– Для настроения, мам. Вот сегодня хотелось чего-нибудь яркого – и, пожалуйста, сумка цвета фуксии.
У меня вообще с тех пор, как купила билеты в Португалию настроение «цвета фуксии». Родной город уже не казался серым, как раньше. И даже мамина квартира не выглядела такой убогой. Сто раз предлагала ей деньги на ремонт, на новую мебель, но она отказывалась. Привычка экономить и жить «как-нибудь» засела в ней крепко, и меняться она не хотела.
В последние годы я неплохо зарабатывала, но чувство вины перед мамой частенько мешало мне в полной мере порадоваться покупке. Стоя у кассы, я так и видела, как она неодобрительно качает головой.
Правда, как-то, доставая из шкафа ни разу не надетую новую вещь и запихивая очередную купленную сумочку, я решила, что с этим надо что-то делать и взяла он-лайн консультацию у психолога. Ее вердикт был – ониомания, или, проще говоря, шопоголизм и нужно покопаться в себе, чтобы понять, что же я на самом деле так отчаянно пытаюсь купить: новую себя, душевное спокойствие, иллюзию контроля, символ статуса, а может быть проблема в осознании собственного «я», ведь внешний вид – пусть не важная, но все же его часть. Мне казалось, что каждая из причин мне подходит: и желание преобразиться с помощью одежды и получить «новую я», и желание наклеить пластырь в виде новой вещи на ссадину тревоги и грусти, и возможность принять решение и сразу получить награду в красивой упаковке, и возможность доказать – пусть и самой себе, – что нарядные туфли, которых у меня не было в детстве, мне по карману. После осознания этого, я стала совершать меньше иррациональных покупок, но шопиться не прекратила.
– Да, красивая сумочка, я заметила, когда ты вошла, – наконец-то улыбнулась мама.
– Ну вот видишь! Хочешь, куплю тебе такую же!
– Что ты! Да мне ходить с такой некуда. Ты мне итак две сумки подарила. Черную – зимой ношу, белую – летом. А вообще мне на рынок удобно брать ту, что ты в прошлом году привезла, презент от отеля. Легкая, простая.
– Мам, так на ней надпись «Xanadu». Я же ее тебе так, для хозяйства отдала, хранить чего-нибудь, – я прыснула со смеху.
– Дочка, да кто там на рынке знает, ксанаду, какаду? Удобно и ладно! – рассмеялась мама.
– Мам, пирог удался, очень вкусный!
– Конечно, дочка, для тебя за свежей рыбкой на рынок ездила. Вот уедешь, совсем одна останусь, – мама отвернулась и украдкой вытерла слезы.
– Мам, я приезжать буду, а попозже и тебя заберу, найдем тебе там какого-нибудь пожилого сеньора, усатого и бородатого, как тебе нравится, – я подошла и прижалась сзади к маме, вдохнув знакомый с детства запах детского мыла «Невская косметика». Сколько помню, она пользовалась только им, а дорогие гели-шампуни, что я ей покупала, передаривала.