Девушка из Порту
Шрифт:
Словно по дворцовому паркету из черных узоров на светлом фоне, я шагала по мозаике из базальта и известняка, вдоль широких авенид (проспектов). Фасады домов блестели в солнечных лучах яркой керамической плиткой – азулежу. «А-зу-ле-жу… А-зу-ле-жу…», – это слово крутилось в голове и перекатывалось на языке множеством звуков. «Аа-зуу-лее-жууу» – одно из нескольких десятков слов, которые я знала, отправляясь в Португалию.
Я сравнивала оживленную Аугушта с испанской Рамблой. Они казались мне похожими пестрой круговертью: туристы всех национальностей и возрастов шли, торопливо поглядывая по сторонам, местные неспешно прогуливались, те и другие оседали за столиками
Присев за свободный столик в тени здания, я заказала эспрессо и Паштел-де-Ната (паштейш) – знаменитые португальские пирожные-корзиночки из слоеного теста с заварным кремом, присыпанные корицей. Красивая выпечка то и дело заманчиво мелькала через большие витражные окна кафе-кондитерских и мне уже не терпелось ее попробовать.
Кофейный запах защипал ноздри и приятным послевкусием задержался на языке, а заварной крем пирожного напомнил мамин «Наполеон». Из кафе доносились звуки протяжной португальской мелодии и уходить совсем не хотелось. Я заказала еще чашку эспрессо и смаковала его, занимаясь любимым делом – глазела на праздно шатающуюся толпу и окружающие постройки, в окнах которых блестело полуденное солнце.
Руа (улица) Аугушта, где я находилась, и выглядела как Августейшая, Королевская, Императорская. И назвать так ее было совсем не зазорно. Эту главную улицу буквально прокладывали по остаткам средневековых построек, разрушенных великим землетрясением 1755 года, расчищая территорию для первых в мире сейсмоустойчивых зданий.
Руа Аугушта должна была стать лицом нового Лиссабона, и указом министра Маркиза де Помбала было велено старого не жалеть. Что и говорить, именно ему город и обязан своим нынешним видом: пышный, но беспорядочный, он превратился в элегантную столицу с прямоугольной планировкой и широкими улицами. И район этот так и называют Байша-Помбалина, имея ввиду помбалевский архитектурный стиль, в основе которого – простой дизайн и рациональность.
После землетрясения на новой руа Аугушта, по указу маркиза, торговали дорогим товаром – шерстью и шелком. Постепенно лавки, торгующие шелками, сменили магазины колониальных товаров, конторы и банки, улица из чисто торговой превратилась в променад. Сюда приходили за покупками, прогуляться, поболтать со знакомыми. И с тех пор мало что изменилось. Разве что туристов стало в разы больше.
Я вспомнила одну из поговорок «от Мариу», как я их называла: «Порту работает, Брага (считающаяся религиозным центром страны) молится, Коимбра (с ее древнейшим в Европе университетом) учится, а Лиссабон – развлекается».
Не знаю, чем там сейчас занят Мариу, но его телефон был по-прежнему в отключке, что заставляло меня волноваться. Развлекаться мне не хотелось и даже на шопинг не тянуло. Только монотонная прогулка по городу и меняющиеся перед глазами яркие картинки города-калейдоскопа немного успокаивали и отвлекали от мыслей о Мариу.
Кофейная пауза закончилась, и я направилась дальше по улице Аугушта, с нетерпением ожидая увидеть площадь Коммерции и реку Тежу. Справа по ходу движения высился знаменитый ажурный лифт Санта-Жушта, соединенный узким мостом с отвесной стеной верхней улицы.
Я не помнила фамилии португальского инженера, автора проекта, но достаточно было взглянуть на эту конструкцию с изящными пропорциями и кружевными арками, чтобы понять –
Этот и другие лифты уже более века спасали местных жителей от тяжелых подъемов по городским холмам. Сейчас этим видом общественного транспорта местные пользуются все меньше, и все больше он развлекает туристов. Я тоже встала в очередь, гомонящую на разных языках. Как было не подняться на этом старом и очень необычном лифте, да еще и с лифтером!
За тридцать секунд я поднялась из нижнего района Байшу в верхний Шиаду и попала из современности в далекое прошлое, очутившись на смотровой площадке рядом с древним обвалившимся монастырем Карму, разрушенным печально знаменитым лиссабонским землетрясением. Из-за неожиданно сильных порывов ветра я чуть не выронила телефон. У меня даже пальцы от испуга закололо. Надо же, вся жизнь сейчас в этом маленьком аппарате! А вдруг Мариу позвонит?
Я на монастырские ступеньки, любуясь облаками, плывущими над высокими стрельчатыми арками. На фоне голубого неба они казались эскизом, оставленным неизвестным художником. Своды этой церкви Карму, как и многих других зданий, не выдержали сильных подземных толчков и обрушились, погребая под собой горожан, пришедших на мессу в одно мирное субботнее утро 1 ноября 1755 года, в большой католический праздник – День всех святых. Следом хлынули волны цунами, заполыхал пожар, город горел в течение пяти дней, треть населения погибла. Представить страшно! Землетрясение прокатилось по португальскому югу, разрушив многие города на побережье, его отголоски были слышны даже в северной Европе. Но в истории оно осталось «лиссабонским»: основной удар достался столице.
Снова воспользовавшись лифтом, я продолжила прогулку по Аугушта «против течения», не поднимаясь от реки Тежу, а, наоборот, спускаясь к ней и нырнув под Триумфальную Арку, была вознаграждена ошеломительным видом на Площадь Коммерции с каре дворцового ансамбля, усыпанную мелким гравием и распахнутую в сторону гавани навстречу прибывающим кораблям.
Лиссабон находится недалеко от побережья Атлантического океана, но не на самом его берегу. Да-да, я отличница по географии и владелица турагентства, до встречи с Мариу, не знала, что Лиссабон стоит НЕ на океане, а на реке Тежу. Она омывает его берега, образуя широкий залив, который еще называют Соломенным морем (Мар-да-Палья). Но совсем скоро, завтра, в Порту, я увижу океан!
Идут века, меняются декорации, а волны Тежу все так же бьются о мраморные ступени, на которых любят сидеть туристы, ощущая себя где-то на краю Земли и компанию им составляют упитанные серо-белые чайки.
Увидев кораблик у пристани, я купила билет и заспешила на желтую прогулочную лодку, оказавшуюся старой посудиной с мутными стеклами. Устроившись на открытой части второго этажа, я с нетерпением ждала отправления. Через широкую Тежу прокинуты красивый красный Мост 25 апреля и Мост Васко да Гама – самый длинный в Европе, соединяющие Лиссабон с другим берегом, городами Монтижу и Алмада.
Вид на синюю бухту, квадрат светлой площади и узкую полоску набережной сменился видами неухоженной портово-складской части города. И вот вдали показался длинный висячий Мост 25 апреля, как две капли воды похожий на знаменитые «Золотые ворота» в Сан Франциско. А на левом берегу раскинула свои объятия статуя Христа – «Кришту Рей», как и бразильская в Рио-де-Жанейро.
Мариу, говорил, что у португальцев даже есть такая шутка: «Пересекая этот мост, через «Сан-Франциско» попадаешь в «Бразилию». Наш кораблик проплыл под мостом, и я загадала желание: «Быть с Мариу и остаться в Португалии».