Девушка из Зазеркалья
Шрифт:
А в виртуальной реальности все было не так. Вика специально попросила Максима попробовать подписаться на одну из страниц Лермонтова.
Парень долго упирался:
– Тебе обязательно меня в это втягивать?! Создай фальшивую страницу на мужское имя и занимайся этим сама!
– Я не могу. Если это будет свежесозданная страница, он заподозрит неладное. Нужно, чтобы это был реальный профиль с многолетней историей.
– Для чего нужно?
– Для чистоты эксперимента!
Максим наконец сдался. Подписаться на страницу мог кто угодно,
Значит, отсутствие мужчин в числе его поклонников не было случайностью. Он намеренно отслеживал всех подписчиков и удалял тех, кто ему неугоден. Почему – Вика не знала. По идее, если он убивает женщин, то и ненавидеть должен женщин! Разве не так?
Обо всем этом им и предстояло его расспросить. Вадим угадал правильно, на закрытой вечеринке Арсений появился. Но один он не был, постоянно перемещался от одной компании к другой, со всеми любезничал. Постепенно это начинало надоедать.
– Мы тут весь день будем? – поинтересовалась Вика. – А что, если он уйдет раньше окончания вечеринки?
– Мне все равно, когда он уйдет, – отозвался Вадим. – Я просто ждал, пока он со всеми успеет поздороваться. Теперь, когда он уже никому не нужен, можно его брать.
Выяснилось, что Даниил Вербицкий знаком с хозяином клуба, где проходила вечеринка. Это создало им особые условия для допроса Лермонтова. Владелец клуба, конечно, был не рад такому повороту событий… не совсем законному, если подойти к делу объективно. Но ссориться с влиятельным адвокатом он не хотел.
Вика наблюдала, как Вадим подошел к Арсению, взял того за локоть и что-то сказал ему. Лермонтов попытался освободить руку, но начальник охраны держал крепко. Вместе они направились в коридор, а Вика последовала за ними.
Они прошли в небольшую, уютно оформленную комнату отдыха. Здесь были расставлены несколько диванов, а на низкий столик в другое время, судя по всему, устанавливали кальян. Однако сейчас здесь было светло и пусто. Охранники клуба остались за дверью, в комнате находились только трое – Вика, Вадим и Арсений.
– О каком разбирательстве идет речь? – недовольно спросил Лермонтов.
Вике казалось, что подобная персона закатит истерику, будет топать ножками и требовать адвоката. Однако Арсений держался с холодной уверенностью, не слишком хорошо сочетавшейся с его клоунской внешностью.
Хотя, если задуматься, внешность была клоунской больше из-за одежды, чем собственно работы природы… А одежда – вещь заменяемая.
Вадима спокойствием смутить было сложно, ему и самому выдержки не занимать. Поэтому ответил он так же ровно:
– Пока что несудебное разбирательство, а дальше – посмотрим. В Москве погибли уже три девушки, еще одна пропала.
– Мне почему-то казалось, что в Москве гораздо больше девушек погибает!
– Не ерничайте. Эти три девушки были убиты одним человеком. Их объединяло только то, что они были
Новость была не из приятных, однако Арсений вновь и бровью не повел:
– И что с того? На мои страницы подписаны несколько тысяч женщин. Причем к этим страницам открытый доступ. Если кто-то решил убивать тех, кому интересно мое творчество, то у него очень большой выбор!
– Вы не выглядите обеспокоенным по этому поводу.
– А я не считаю, что вы правы! Мне что, тратить эмоции на любое абсурдное заявление? Или вы меня обвиняете?
– Никто вас ни в чем не обвиняет. Мы пытаемся обсудить ситуацию мирно.
– А она здесь зачем? – Арсений смерил Вику презрительным взглядом. – Мало того что меня допрашивают, так еще и при каких-то непонятных свидетелях!
– Прошу считать меня понятой, – усмехнулась девушка.
– Не умничайте, дамочка! Ум вам не к лицу.
– Ну, вас хамство и вовсе полнит, – не осталась в долгу Вика. – А вы от него все равно не отказываетесь!
Лермонтов, который на каждом виртуальном углу твердил, какое божественное существо – женщина, в миру – был далек от такого трепетного обращения. Скорее, наоборот, создавалось впечатление, что Вика раздражает его гораздо больше, чем Вадим.
– Давайте не будем переходить на личности, – вмешался начальник охраны. – Просто разберемся, что к чему, соблюдая при этом вежливость.
– То, что вы делаете, уже вежливостью не считается, – надул губы Лермонтов. – Ну да ладно. Что вы хотите от меня узнать?
– Вы знакомы со своими подписчицами лично?
– Боже упаси! Что, эстрадный певец должен пожать руку каждой своей слушательнице? Мы с ними общаемся на тех же страницах, но это часть проекта. Ничего личного.
– Многие из них могут так не считать, – заметила Вика. – Я просматривала ваши чаты с ними… Некоторые верят, что вам есть до них дело.
– Пускай верят, дурами Земля полнится. Мне эти люди в моей реальной жизни не нужны. Кого там из них убивают – я не знаю.
– А если мы попросим вас предоставить алиби на те дни, когда были похищены жертвы?
– Тогда я задам вам встречный вопрос: с чего я должен перед вами отчитываться? Хотите меня в чем-то обвинить – делайте это официально! Вот тогда я буду предоставлять вам алиби и вообще озадачиваться этим вопросом.
– К чему все усложнять? – удивился Вадим.
– Я считаю это не усложнением, а защитой чести и достоинства. Вы что-то еще хотите спросить?
– Боюсь, что на остальные вопросы вы и вовсе отвечать не станете.
– Рад, что мы пришли к одному и тому же выводу. Хорошего дня, господа!
Во время всего разговора Арсений показательно не смотрел на Вику, даже если отвечал ей. Да и теперь прошел мимо, будто ее не было рядом, разве что не оттолкнул.
Он покинул комнату беспрепятственно, охранники не смели задерживать его, да Вадим и не давал им такого приказа. Проследив, как он стремительно покидает помещение, Вика осведомилась: