Девушка, которую не помнят.
Шрифт:
Из кустов выступил огромный барс: на шкуре цвета молочного шоколада красиво смотрелись белые пятна, на ушах торчком стояли пушистые кисточки, за спиной извивался мощный хвост. Размером этот барс был с земного тигра и по очертаниям напоминал ту зверюгу, что раздумывала, закусить ли Алесей, во вторую ночь ее пребывания в этом мире, и тех, что расхаживали под деревом, на котором она пряталась, дожидаясь, когда она свалится им на обед. Барс оскалился, пригнулся и прижал к лобастой голове уши с кисточками. Рядом с этим монстром в кустах нарисовался еще один силуэт, и послышалось рычание его собрата.
Алеся не помнила, как она домчалась до поземного хода, как заскочила в него и
— Мамочки, что ж так не везет? Городской я житель, мне леса противопоказаны, — бормотала она, а свет от пламени свечи судорожно метался по земляным стенам, так дрожали ее руки. — Всё, Алесенька, больше ни шагу за пределы городской черты!
С этими мыслями она прошла по подземному ходу и вернулась в свой переулок.
У первого дома опять были гости: ищейки, в сопровождении знакомого пожилого дворецкого из агентства, открывали ключами двери. Быстро шагнув за угол, спрятавшись за широким столбом с черной металлической кошкой на ограде особняка, стоящего на противоположной стороне переулка, Алеся оценивала ситуацию: дом они обойдут за пару минут, не больше, а потом сразу перейдут к ее жилищу. Она никак не успеет пробраться туда раньше них, тем более — всё прибрать.
«Хорошо, что все свои деньги я всегда ношу с собой. Еще лучше, что карта подземелья и адрес главного подпольщика тоже при мне — я не подставлю Риса и его друзей. А все остальное просто ужасно — мне опять негде жить. Агентство точно сменит замки на двери и в этот дом мне не вернуться уже никогда. За что я грохи платила, спрашивается? Где в этом мире справедливость? Ну хоть самая ма-ааленькая справедливость, а? Или наоборот — это и есть справедливое воздаяние за облапошивание народа?»
Развернувшись на каблуках, беспризорная попаданка отправилась в таверну: ей всегда лучше думалось на сытый желудок, а на голодный вообще думалось только о еде. Хорошо хоть отменен приказ сходу накидываться с проверками на всех одиноких людей. Спасибо вам, горожане, за жалобы!
«А мне, дурочке, надо было сразу запасную одежду, еду и часть книг в подземелье спрятать, еще лучше — матрасы, одеяла и постельное белье в него перенести, посуду… обустроиться надо было в этом подземелье на крайний случай, а теперь опять все заново начинать. Так никаких денежных запасов не хватит. Вот если эту черную кошку на столбе постучать по голове, то раздастся звон, потому что голова у нее чугунная и пустая, и очень удивительно, почему при стуке по моей голове звона нет. Похоже, в моей башке такой полный вакуум, что даже звук в ней не распространяется. Рискнем познакомиться с подпольщиками, нагрянем на их общий сбор, а то Рис прав — я скоро совсем одичаю и одурею в вечном одиночестве и вечных бегах. Хальер, небось, на то и рассчитывает — обложить меня со всех сторон, чтобы сама к нему на коленях приползла. Не дождется».
Дом Ника Дираса был большим особняком, окруженным кованой оградой, увитой зелеными лозами растений, за которой густо разрослись садовые деревья. Он располагался, как сказали бы на Земле, в спальном районе города: в самом живописном месте на излучине реки располагались богатые дома видных горожан, желавших и в городе иметь большое личное пространство и максимально удаленных от них соседей. Собственно, весьма удобно для подпольщиков и заговорщиков, но ищейки тут их не разыскивали — слишком статусное место, а стражники у всех домов имелись свои собственные, работающие на хозяев постоянно.
Вечерело. Чересчур красное солнце клонилось к закату, звонче и навязчивей гудели насекомые в воздухе, напоенном ароматами садов.
— Что угодно? — спросил Алесю стражник у дома с искомым номером.
— Мне нужно увидеться с Ником Дирасом, — твердо ответила Алеся.
Стражник задумчиво пожевал губами, внимательно осмотрел ее несколько порванный колючими кустами и закапанный свечным салом костюм, сказал:
— Незнакомых на территорию пускать не велено, но могу передать, что вы его тут ожидаете. Какое имя назвать?
— Скажите, что пришел знакомый Рислирина Хорса, которого сам Рис не помнит и помнить не может, но которому он подарил важный клочок бумаги с рисунком, что считает утерянным. Ничего не перепутаете?
Стражник озадаченно почесал в затылке, кликнул лакея и Алеся снова повторила свои слова. Лакей убежал, а Алеся понадеялась, что хозяина он отыщет быстро, иначе через четверть часа придется подходить к дому снова и повторять разговор с охранником.
Подходить и повторять пришлось четыре раза, пока наконец лакей не добежал до хозяина достаточно быстро, чтобы не забыть о своей миссии. Алеся облегченно выдохнула, когда на усыпанной красной гранитной крошкой дороге появился тридцатилетний на вид мужчина с умным волевым лицом, одетый в строгий летний костюм. Ага, глава пришел без Риса, самолично. Впрочем, это мог быть и не Дирас, а кто-то другой из их группы.
Мужчина остановился по другую сторону кованых ворот, не делая попытки выйти за ограду и не приказывая стражнику пропустить Алесю внутрь этой ограды. Холодные карие глаза под веерами длинных черных ресниц окинули ее цепким взглядом.
— Что за бумага с рисунком? — не поздоровавшись, спросил мужчина.
— Хотелось бы для начала убедиться, что я говорю с рейтом Дирасом, — ответила попаданка, научившаяся в чужом мире осторожности.
Стражник гневно ахнул, но промолчал, а Дирас высокомерно приподнял брови:
— Вам принести семейные портреты?
— Нет нужды так утруждаться, я сам до них дойти могу, — пожала плечами Алеся, не отводя взгляда от ледяных карих глаз.
В их бархатной глубине проскользнула усмешка.
— Однако, — протянул Дирас. Обернувшись к стражнику, он спросил: — Магические амулеты при нем есть? Полный личный резерв?
— Никак нет, датчики магии при его приближении не сработали.
— Пропусти.
С этим отрывистым повелением Дирас повернулся и размашисто зашагал к дому, молча предоставляя Алесе возможность определиться, желает ли она следовать за ним. Алеся желала. Ник Дирас ей понравился: сдержанный, властный, с твердым лицом — такие не сгибаются перед людьми и обстоятельствами, а своих врагов уничтожают продуманно и хладнокровно. Ир Хальер имел в его лице опасного врага, интересно — знал ли глава ищеек об этом? Рис рассказал, что дочери Дираса было семнадцать, когда ее убили, она была помолвлена с сыном состоятельного рейта, чье имение располагалось недалеко от поместья Дирасов. Жена Дираса умерла раньше их дочери в результате несчастного случая на прогулке верхом, но он всё равно не вступил в повторный брак, хоть у него и не осталось наследников.
Широким жестом указав в гостиной на портреты своих родителей и себя самого в юношеском возрасте, Дирас коротко бросил:
— Удовлетворены?
— Да, вполне, только думаю, что будет удобнее, если я встречусь сразу со всеми заинтересованными лицами, так сказать. Не то, чтобы это обязательно, но не придется два раза все повторять.
— Вы о чем?
— Об общем сборе, рейт Дирас. Собственно, Рис пригласил меня прийти сегодня и присоединиться к вашей дружной компании.
Дирас потемнел лицом, нахмурился, зло прищурился.