Девушка, которую не помнят.
Шрифт:
Подпольщики еще раз переглянулись, но послушались. Опыт провели в соответствии с планом и Алеся, стоя за дверью, слушала тихие переговоры в комнате:
— Рис, а ты совсем ничего не помнишь о вчерашнем?
— А голова у тебя не болела?
— Странно, я совсем не ощущаю чувства давления в голове, а оно обязательно должно быть при ментальном воздействии. Значит, не сотрет нам память. Силушки не хватит!
Спустя три минуты речи поменялись:
— Ребят, а что за ерунду я на листке написал? И у тебя то же?!
— Да ну, не было никакой магини, и датчики молчат!
— Может, заглянуть
— Уборную давно не видел? Нет там никого.
Алеся собралась с духом и взялась за ручку двери. Приоткрывшаяся дверь громко скрипнула. В комнате раздался слаженный вздох многих голосов, заскрежетали отодвигаемые стулья и… лязгнули-взвизгнули вытаскиваемые из ножен клинки…
— Эй-эй, уговор был не нападать! — завопила Алеся, осторожно выглядывая из-за двери и прикидывая, в каком направлении драпать. — Товарищи, мы вместе боремся за правое дело! Долой ищеек и Хальера! Вся власть — народу! Пролетарии всех миров, объединяйтесь! И, и…
Черт, лозунги больше не придумывались!
Испуганно тараща глаза, Алеся смотрела на мужчин. Те смотрели в ответ с озадаченными выражениями на лицах. Понемногу они проникались ее идеологическими правильными воззваниями, перепуганным выражением большеглазой мордашки, и суровые мужские лица смягчились, на них проступило веселье, пронеслись приглушенные смешки. Алеся облегченно выдохнула и шагнула в комнату.
— Там больше никого не осталось? — подняв брови, спросил Дирас.
— Нет. Можете проверить, — улыбнулась Алеся.
Не поверите — он таки проверил!
Подполье Велейской империи воодушевленно загомонило, но Алеся не вслушивалась в слова парней: она играла «в гляделки» с Ником Дирасом.
— Начисто стереть память дюжине людей сразу за столь малый срок — это не виданная доселе магическая мощь, — негромко сказал Ник. — Алеся, а каков ваш предел воздействия по количеству человек? И почему я совсем не ощущаю физических последствий ментального вмешательства в мой разум?
Все примолкли, в комнате повисла исполненная горячего любопытства тишина. Пришло время открыть карты и признаться, что у нее на руках не магический флеш рояль, а так — всего лишь пара двоек, то есть родовое проклятье.
— Не ощущаете, потому что никакого вмешательства и не было, я не действовала магией. Во мне вообще магии нет и управлять ей я не умею, потому и клятва на амулете в неиспользовании магии — пустое дело. Видите ли, в чем дело: я — не магиня!
— Не понял…, — свел брови Дирас.
Все собравшиеся дружно посмотрели в свои записки, потом на дверь, на часы на стене, на Алесю. На всех без исключения лицах проступило сомнение в здравости ее рассудка. А сбрендивший маг-менталист огромной силы — это вам не хухры-мухры.
Народ поднялся и попятился подальше от Алеси. У входной двери образовалась давка.
— Я все объясню! — быстро протараторила Алеся и успокаивающе улыбнулась. — Можно присесть?
К ней мигом сдвинули кучу стульев, она опустилась на ближайший.
— Я не могу не стирать память, поскольку это происходит помимо моего желания. Повторю еще раз, я не магиня, ваши датчики магии правильно молчат.
Алеся рассказала о своей странной жизни на Земле, потом — о приключениях в Велейской империи. Рассказ
Наконец Ник Дирас признал:
— Вселенная велика и тайны ее неисчислимы. Необычная у вас врожденная особенность, никогда о такой раньше не слышал. Когда-нибудь наши власти доиграются до того, что затащат в мир существо, смертельно опасное для всей нашей цивилизации.
— Я не смертельно опасна, но тоже не пушистая зайка, — немного обиделась Алеся, что ее приписали к безобидным зверюшкам.
— Это я уже понял, — искренне улыбнулся Дирас, — лотерея — просто гениально! И прикинуться пьяным юнцом — тоже.
— Иногда, чтобы хорошо спрятать вещь, достаточно положить ее на виду.
— Согласен. Все никак не верится, что я забуду вас, как только уйду из этой комнаты, но проверенные факты — штука упрямая. Что же нам предпринять?
— Вы все при мне запишите на листке собственной рукой, что видели меня, и опишите внешность. Этот листок держите перед глазами больше трех минут после моего ухода и лучше вообще держать его при себе, чтобы часто видеть. Потом запишите все, что вам показалось важным в нашем разговоре, ваше мнение обо мне — его вы тоже забудете, как и чувства, что я в вас вызвала. Надеюсь, что среди этих чувств найдется доверие.
— Безусловно. Надеюсь, доверие взаимное?
— Безусловно, — эхом повторила Алеся, улыбаясь.
Придти к подпольщикам оказалось верным решением.
Она ждала, когда мужчины напишут свои напоминалки, и беззастенчиво рассматривала их, пользуясь тем, что мужчины заняты и не могут видеть ее интереса. Внимательней всех она разглядывала Дираса. Темно-каштановые волосы его были красиво подстрижены, лицо чисто выбрито, полные губы сосредоточенно сжаты. Чернильный карандаш, заменявший в этом мире шариковую авторучку, легко скользил по бумаге, оставляя на ней ровные строчки каллиграфически выписанных слов. Руки у Дираса были сильные, но изящные, с длинными пальцами и идеально отполированными ногтями — мужчина следил за своим внешним видом. Закончив писать, он небольшой клочок бумаги спрятал в медальон больших часов, висевших на поясе на цепочке.
— Так я часто буду видеть сообщение, что в моем доме появилась иномирная беглянка, потрясающая блондинка с синими очами, — сказал Дирас. — Если ваши планы по спасению соотечественников, о которых вы рассказали, не изменятся, то нам придется работать сообща.
— Остается надеяться, что я смогу быть полезной. И мне бы как-то легализоваться в вашем мире… обрести имя, которое не будет вызывать подозрений и позволит устроиться на работу или начать какое-нибудь свое дело. Это возможно?
— Я подумаю над этим, — ответил Дирас и сделал короткую запись в тетради, отведенной под сведения об Алесе. — Вы говорили, что в своем мире работали в журнале — не желаете продолжить это занятие? Будете помогать Рису писать статьи в наш листок. Сумеете?