Девушка, мент и бандит
Шрифт:
– В аэропорт.
Водитель кивнул и ответил с гомельским акцентом:
– Шо, родичей встречать?
– Нет, провожать, - ответил Аркадий и хрипло рассмеялся.
Водитель пожал плечами, и "Бьюик" плавно тронулся с места.
При себе у Аркадия была только небольшая сумка и документы, подтверждавшие его статус, в соответствии с которым он мог в любой момент купить билет и покинуть Соединенные Штаты без всяких формальностей.
В сумке лежали несколько рубашек и старая видеокамера формата "VHS". В кассетном отсеке камеры находился плотно упакованный в несколько слоев полиэтилена героин. Между слоями полиэтилена было обыкновенное подсолнечное масло, и, как выяснилось чуть позже, Аркадий не ошибся в способе маскировки.
Казалось, все способствовало тому, чтобы он беспрепятственно покинул Штаты и приблизился к цели. А целью был, понятное дело, медальон, который сейчас должен был лежать в прихожей под старинным потемневшим зеркалом.
И действительно, оказавшись в просторном зале аэропорта, Аркадий неторопливо подошел к кассам и купил билет на прямой рейс Кливленд - Санкт-Петербург. Посадка уже началась, и, небрежно швырнув сумку на транспортер, потащивший ее в темное чрево сканера, он выложил документы перед негром в темно-синей униформе аэрофлота.
В этот момент с нервным американским мальчиком лет пяти, проходившим через соседнюю стойку, случилась истерика, и он оглушительно завизжал. Негр, державший в руках бумаги Аркадия, вздрогнул и оглянулся. На мониторе в это время проплывала сумка с видеокамерой.
Когда негр снова повернулся к клиенту, раздраженно морщась, сумка уже прошла зону контроля, и, стукнув по паспорту Аркадия печатью, он привычно улыбнулся и пожелал мистеру… э-э-э… Голубицкому счастливого полета.
Мистер Голубицкий кивнул и, закинув сумку на плечо, проследовал на посадку.
"Если бы я был террористом, - подумал он, - вам бы всем кирдык настал".
И стал подниматься по трапу.
– Откуда прилетел?
– поинтересовался водитель "пятерки", опуская стекло и закуривая вонючую "Яву".
– Из Штатов, - рассеянно отозвался Аркадий.
– И долго там был?
– Год.
– А чего вернулся?
– А надоело.
– Во, - кивнул водитель, - все так говорят. Эти американцы - они же отмороженные, правда?
– Правда.
Когда Аркадий вышел из зала прибытия, держа на плече небольшую спортивную сумку, к нему резво подскочил разбитной тип в камуфляжной форме, вертевший в руке автомобильные ключи с брелоком и спросил:
– Куда едем?
– На Петроградскую, - ответил Аркадий.
– Сколько платим?
– Двадцатник долларов. Русских денег нет.
– Двадцатник… Маловато будет, - с сомнением покрутил головой водила.
– Маловато? Прокурор добавит, - ответил Аркадий, подражая герою какого-то советского фильма.
– Ладно, поехали, - сказал водитель, видя, что попытка выжать из клиента побольше провалилась, - только деньги сразу.
– Держи, - усмехнулся Аркадий и протянул водиле мятую двадцатку.
– Слышь, - спросил водитель, объезжая аникушинское долото, торчавшее на въезде в Город, - а правда, негритянки ништяк в постели?
– Ну, я бы не сказал, - Аркадий пожал плечами, - обычные бабы. Не знаю, почему это их так превозносят. Все, что были у меня, - ничем не отличаются от русских баб. Только кожа черная.
– Да-а-а… - разочарованно протянул водила. Он, конечно же, не знал, что Аркадий беспардонным образом врет.
За все то время, которое Аркадий провел в Америке, у него не было ни одной женщины. А все его сексуальные ощущения сводились к мастурбации в ванной после очередной инъекции героина.
– Говоришь, на Малую Монетную?
– спросил водила.
– Ага.
– Понятно, - водила посмотрел на часы, - я заеду на заправку?
– Давай.
"Пятерка" резко свернула направо и, бренча подвеской, помчалась по улице Орджоникидзе.
Пока извозчик заправлялся, Аркадий думал о том, как он входит в свою, именно свою, просторную квартиру в старом доме, совсем не похожую на полуказенное жилье, которое американское правительство предоставляет эмигрантам из России.Он открывает дверь большим, еще довоенным, ключом, входит в полутемную прохладную прихожую, а там…А там, в хрустальной вазочке, под старинным темным зеркалом, лежит медальон, который скрывает в себе, как твердая желтая папка с ботиночными тесемками, принадлежавшая Остапу Ибрагимовичу Бендер-Бей - пальмы, девушек, голубые экспрессы, синее море, белый пароход…Поднимаясь по гулкой широкой лестнице, Аркадий представил себе, как войдет в квартиру, и Лина, испугавшись неожиданных звуков в прихожей, завопит: кто там? А он скажет: это я, твой братик!
И они обнимутся и расцелуются, а потом сядут в кухне пить чай, Аркадий расскажет о смерти мамы, а про отца промолчит, будто ничего еще не знает об этом. Они немного погрустят, потом Аркадий спросит, как у нее с Максимом, а потом спокойно заберет медальон и навсегда исчезнет из жизни своей сестры.
Потом он вернется в Кливленд, к Шервуду, и постарается вытрясти из него как можно больше денег…
Аркадий шагнул в полутемную прихожую и, привычно протянув руку назад, закрыл за собой дверь. Потом он, не глядя, задвинул старинную щеколду и усмехнулся - год прошел, а ничего не забылось.
Включив свет, Аркадий прислушался, но в квартире было тихо. Совсем тихо, так, как бывает, когда дома никого нет. "Вот и хорошо, - подумал он, - может, оно и к лучшему". Шагнув к зеркалу, он пошарил в вазочке, но медальона там не было.