Девушка-павлин
Шрифт:
В конце года Да-ху пришел к помещику за расчетом. Живодер Чжао спросил его:
— Скажи, сколько весит моя голова?
Да-ху не мог ответить. Тогда Живодер Чжао удержал последние десять лянов.
За целый год тяжелого труда Да-ху не получил ни одного гроша.
Злой вернулся бедняк домой, и все рассказал брату.
— Не горюй, — спокойно сказал Эр-ху. — На будущий год я пойду к нему работать, уж я отыграюсь на Живодере за твои деньги.
Под Новый год помещик снова наклеил на ворота красную бумагу.
Эр-ху,
Не успел он открыть ворота помещичьей усадьбы, как навстречу вышел Живодер Чжао.
— Ты пришел работать?
— Да, — ответил Эр-ху.
Помещик начал говорить ему о своих условиях. Эр-ху закивал головой в знак согласия.
— За каждое невыполненное поручение я буду удерживать из твоего жалования десять лянов, — предупредил помещик.
— Я смогу, все смогу, — перебил его Эр-ху.
Во время весенних полевых работ Эр-ху был занят по горло.
Наступило время цветения персиков. Живодер Чжао захотел пообедать среди цветов. Эр-ху он позвал с собой. На заднем дворе помещик велел Эр-ху большой кувшин вставить в маленький. Батрак подбежал к большому кувшину, схватил его.
Но кто же мог подумать, что он бросит кувшин на каменные плиты?
Раздался сильный треск — и кувшин разлетелся вдребезги.
— Ты рехнулся? — исступленно закричал Живодер Чжао. — Сейчас же заплати мне за кувшин!
— А как по-твоему нужно делать? — спросил Эр-ху. — Разве не так? Покажи мне тогда, как большой кувшин вставить в маленький. — А сам тем временем складывал черепки от большого кувшина в маленький кувшин.
Живодер Чжао молчал. Ему нечего было ответить находчивому батраку.
Настали пасмурные дни, пошли дожди, и в комнатах стало сыро. Эр-ху вернулся с поля, где он пропалывал посевы. Когда показалось солнце, Живодер Чжао дал батраку новое поручение.
— Просуши полы на солнце.
Эр-ху взял лестницу, приставил к дому, поднялся с киркой на крышу и стал ее разбирать. Разбитая черепица с грохотом посыпалась вниз.
— Что ты делаешь? Ты совсем взбесился! — закричал и затопал ногами Живодер Чжао. — Заплати мне за порчу крыши.
— Хозяин, не разобрав крышу, нельзя просушить земляные полы. Покажи, как можно это сделать иначе? — спросил Эр-ху.
— Прекращай работу! Ты прав, прав! — кричал помещик.
Минул год. Эр-ху пришел за деньгами. Живодер Чжао решил и тут сыграть злую шутку.
— Скажи, Эр-ху, сколько весит моя голова? Если не угадаешь, я не дам тебе заработанных денег.
— Три цзиня и шесть лянов, — не задумываясь, ответил Эр-ху.
— А вот и нет.
Эр-ху быстро повернулся, побежал на кухню и принес нож и весы.
— Ты не веришь, давай тогда взвесим, — предложил он Живодеру Чжао.
— Не смей, не смей, — закричал испуганный помещик. — Положи сию минуту нож. Я отдам тебе твои тридцать лянов серебра.
Живодер Чжао открыл шкаф, трясущимися руками отсчитал тридцать лянов серебра и подал Эр-ху.
— Смотри, больше никого не обманывай, — сказал Эр-ху, — не делай из честных людей дураков, — и, не торопясь, вышел.
Живодер Чжао от злости и досады упал, потеряв сознание.
Рытье могилы
Жил когда-то помещик, который только и думал о том, что его батрак Чан Чун работает мало, а ест много.
Он часто говорил батраку:
— Если кто-то не делает своей работы, пойди и сделай.
Если кто-нибудь не ест приготовленной ему пищи — иди и съешь.
Говорил это помещик для того, чтобы заставить батрака работать больше, а есть меньше.
Приближался праздник осени. Чан Чун, как всегда, работал целый день, а когда подошел вечер, хозяин велел батраку принести воды и постирать белье.
В праздник все пили вино и ели мясо, а Чан Чун — одни кукурузные лепешки. Вдруг он вспомнил, что говорил ему помещик, встал, взял лепешки, что были принесены в дар богу, съел, потом пошел в контору и стал вытирать счетные доски, исписанные мелом. Увидел это помещик и закричал:
— Кто велел тебе стирать с доски?!
— Разве не ты, хозяин, говорил: если кто-то не делает своей работы, — пойди и сделай. Я вижу: никто не вытирает доску — пришел и вытер.
— А кто съел лепешки? — сердито спросил помещик.
— Я, — ответил Чан. — Разве не ты говорил мне: если пищу никто не ест — иди и съешь.
Помещик вытолкал Чан Чуна из конторы.
— Ты дурак! Иди поработай в поле.
— В поле сейчас нечего делать, — ответил Чан Чун.
— Иди, иди, — показал помещик на ворота. — Увидишь, что люди делают, то и ты делай.
Пришел Чан Чун на поле и увидел — у подножия горы люди рыли могилу. Он тоже начал копать могилу на поле помещика.
Вечером, когда взошла луна, помещик вместе со всей семьей отправился гулять. У края своего поля он увидел Чан Чуна, копавшего землю; с лица батрака катился градом пот.
— Что ты делаешь? — спросил помещик.
Чан Чун перестал копать и ответил:
— Я увидел, что люди роют могилу, и тоже стал это делать. Могила для всей твоей почтенной семьи готова.