Девушка с девятью париками

ван дер Стап Софи

– И что ты ему сказала?

– Экспериментальная парикмахерская. Он думает, что я либо страшная модница, либо совершенно безумна. В любом случае это было в последний раз. Дело не в болезни, просто я недостаточно хорошая актриса, чтобы продолжать видеться с ним. – Иди-ка сюда, – Роб целует меня в лоб и заключает в такие крепкие медвежьи объятия, что мне немного больно.

– Дорогая, – говорит он.

– Что? – я смотрю на него, гадая, что означает этот серьезный тон его голоса, но он улыбается.

– Не бери в голову.

Вторник, 14 июня

Ума Турман в “Криминальном чтиве” – вот образ, который я ищу. Я допиваю последний глоток чая, целую Аннабель в щеку, запрыгиваю на велик и через десять минут ставлю его перед дверью моего любимого магазина париков. Вскоре становится ясно, что черные волосы – чересчур сурово для меня, но тот же самый парик в каштановом варианте хорошо сочетается с моей бледной кожей. Длинные пряди спадают на плечи, а челка лезет в глаза.

– Мы можем доработать его для вас, просто немножко подкорнать.

– Сколько он стоит? – спрашиваю я.

– Пятьдесят два пятьдесят.

Я смотрю с удивлением. Кто бы мог подумать, что Ума будет такой доступной. Это самый дешевый парик из всех, что я примеряла.

Позади меня темнокожая женщина тоже примеряет парики, но по более веселому поводу, чем я. Я слышу ее болтовню о модной вечеринке. Она прячет свои афрокосички под сияюще-белой стрижкой. Синтетический блеск почти ослепляет меня, но эффект потрясающий.

– Могу я примерить такой же? – спрашиваю я. Хотя цвет на моей бледной коже смотрится по-другому, я мгновенно влюбляюсь в парик. Он уникальный. Такой подошел бы аутсайдеру. Я борюсь с тем, чтобы не быть аутсайдером, с тех пор как заболела, но, надевая Платину, чувствую, что мне все равно. Надо просто уметь ее носить.

– Это у нас будет пятьдесят два пятьдесят плюс шестьдесят шесть – сто восемнадцать пятьдесят. Лак для волос за счет магазина, для постоянных покупателей, – продавщица подмигивает мне.

Я выхожу в Платине. Нельзя быть более заметной. С Платиной я не прячусь, я выставляю себя напоказ. Никогда бы не подумала, что найду что-то забавное в ношении парика, но это так. Шесть париков, шесть имен, в шесть раз больше друзей и поклонников. Шесть разных персонажей, и за каждым из них немножко Софи. Неуверенная Софи – Стелла. Чувственная Софи – Ума. Упрямая Софи – Сью. Рассудительная Софи – Блонди. Софи, любящая повеселиться, – Платина. Романтичная Софи – Дейзи. Я любуюсь отражением своего искусственного, но сказочного образа в каждом окне. Я сажусь на велик и еду в паб, чтобы встретиться с Яном и Робом. Я могу заметить их ухмылки за версту. Никто не способен смотреть на Платину и не улыбаться. Ян любит безумства и закидоны, а Роб любит меня. Платина нравится обоим.

Среда, 15 июня

Я стою в очереди в магазине органических продуктов на Вестерстраат, вооруженная сумкой из переработанных материалов. Я не придерживаюсь специальной диеты для раковых больных – таких диет слишком много, чтобы выбрать одну, и все они твердят о разном. Однако я верю в витамины, антиоксиданты и органическую пищу.

Моя корзинка забита свеклой, киноа, тыквенными семечками и козьим молоком. Я все еще новичок в здоровом образе жизни и сама удивилась тому, что сегодня утром мне удалось пропустить через соковыжималку целый фенхель. Еще больше я удивилась, когда смогла выпить яблочно-морковно-фенхельную мешанину, которую сама и придумала. Я всегда считала себя разумной здоровой барышней– избегала фастфуда, большого количества выпивки и всего остального, но что, черт возьми, можно сделать из проса, гречи и киноа? Где вообще в этом “киноа” ударение?

Я изучаю содержимое чужих тележек, поскольку все они выставлены напоказ: морская капуста, водоросли и упаковки с чем-то, что мне совершенно незнакомо. Перед кассой ряд бутылочек и пачек с таблетками: спирулина, хлорелла, алоэ вера, женьшень и куча баночек с китайскими иероглифами на этикетках. Я прислушиваюсь к разговору покупательницы, которая, очевидно, бегло болтает на принятом здесь здоровом языке, и гринписовкой в “биркенстоках” за кассой. Несколько баночек исчезают в конопляной сумке покупательницы, я вздыхаю и решаю повременить с китайскими травками.

По пути домой я беру расписание занятий одной из многочисленных студий йоги в районе. “Йога” – какое многообещающее слово. Во время каждого занятия я старательно пытаюсь растягивать и сгибать одеревеневшие части тела, принимая все более сложные позы. На самом деле это все, что нужно делать: растяжка, растяжка и еще раз растяжка – от самих рук и ног до кончиков пальцев.

После йоги – медитация. Пф-ф, медитация – та еще задачка. Это сложнее, чем кажется, особенно когда забываешь, в чем суть. В очередной раз. Говоря по правде, я никогда этого не понимала – ни в классах медитации (что для меня звучит как оксюморон), ни в Тибете или Индии, где медитация подступала ко мне со всех сторон. Я до сих пор пытаюсь освоить созерцание и фазу концентрации и надеюсь погрузиться в медитативное состояние.

Я превратилась в ходячее клише: заболев и обдумав то, что происходит в моем теле, я пытаюсь стать здоровее, принимая во внимание все аспекты бытия. Иными словами, проживаю жизнь в магазинах органической еды, на занятиях йогой и медитацией. Мир, любовь и рак. Честно говоря, я бы предпочла парня рядом со мной на диване, чем все это вместе взятое. По крайней мере, гибкость и ароматические свечи были бы более оправданны.

Пятница, 24 июня

– И поэтому я хочу, чтобы мне сделали МРТ головного мозга, – говорю я ему Доктор Л. вздыхает и произносит что-то вроде “Хорошо, если это поможет вам взбодриться, но лично я бы не стал переживать”. Он поднимает трубку, чтобы записать меня на исследование.

Я убедила себя, что в моем мозгу что-то растет. Опухоль или типа того. Вот уже несколько недель я мучаюсь постоянными головными болями. Я чувствую резкую боль и слышу, как в голове приземляются вертолеты, да и в носу полно соплей. В медицинской библиотеке я читаю, что насморк может быть показателем того, что с головой что-то не в порядке. А еще бывали случаи, когда именно опухоли мозга приводили к рабдомиосаркомам, как у меня. После нескольких гонок на вертолетах, череды панических атак и вечеров в медицинской библиотеке я представила свои беспорядочные аргументы доктору Л.