Девушка с конфетной коробки. Часть 2
Шрифт:
Нащупал ногой верёвку и, всё ещё держась обеими руками за бортик, схватил её и зажал между двух ступней. Затем осторожно, по одной руке, отцепился от камня и перенёс вес на хлипкую опору, которой ему пришлось вверить свою жизнь.
Трюк с петлёй удался. Симон медленно, но верно заскользил на ней вниз, крепко сжимая на верёвке ноги и быстро перебирая руками, чтобы не сорвать их в кровь. Тут расчёт его не подвёл. Зато его нагота сыграла с ним злую шутку. Мало того, что он зяб на ночном ветру, его ещё и колотило об камень скальной стенки. Она только на вид казалась гладкой как зеркало. На самом деле поверхность напоминала мелкий наждак: при каждом соприкосновении
Кроме того, что это было демонски больно, Симон шипел и злился по совсем другой причине: он оставил на стене яркий след, который непременно заметят маги.
Если бы он мог наблюдать то, что происходило прямо над ним, то скорее всего успокоился бы, а может и испугался в три раза сильнее. Стена синего камня с лёгким шипением всасывала и растворяла в себе его кровь и частицы кожи. А может быть наоборот, испугался. Творение признавало в нём силу, родственную своему творцу. Во что это могло вылиться оставалось только гадать.
Всё когда-нибудь заканчивается. Закончился и спуск Симона. Глаза его подвели: в верёвке не хватало не двух локтей, а всех пяти. Но понять это он смог только тогда, когда верёвка под ногами закончилась, петля, державшая на всём протяжении его руку, соскользнула с ничем не закреплённого кончика, а он в последний раз оттолкнулся ногами от стенки и кувырком полетел вниз.
Достигнув наконец того, что что с натяжкой заслуживало названия земли, он возблагодарил своего покровителя. Ничего себе не сломал, а что приложился от всей души, так на подобное он рассчитывал. Отщепенец размотал свою набедренную повязку или, скорее, оставшиеся от неё лохмотья, и нащупал свою единственную ценную вещь. Он завязал её в уголок своего одеяния перед спуском и сейчас радовался как дитя: склянка с исцеляющей мазью уцелела. Перед этим отступало всё: и отсутствие еды, и боль в онемевших конечностях. Если мазь подействует, то утром он будет относительно здоров. А это значило, что сможет добыть всё недостающее, а может даже спастись из этого негостеприимного места.
Часа два ушло у него на то, чтобы обработать все повреждения и дать мази оказать целительное воздействие. Темнота ещё не разошлась, а начала чуть-чуть сереть, когда он поднялся на ноги и потопал к синему камню, около которого разбили лагерь маги.
Он не знал, что всё время, пока он преследовал отряд по ущелью, за ним наблюдали, и уж тем более не представлял, что маги и ведьмы потеряли его из виду как только перебрались за стены из синего камня. Древнее создание демонов отлично защищало их город от внешнего мира, но и видеть энергетические потоки и образования сквозь него, как через обычный камень, было невозможно.
Но теперь между отрядом и Симоном преград больше не было.
Если бы ведьмы не спали крепким сном, они бы обязательно заметили появление отщепенца, но, умаявшись за день, бедняжки дрыхли без задних ног. Что уж говорить про магов! Так что Симон спокойно добрался до лагеря. Маяком ему служил светящийся в темноте голубым камень.
К тому моменту как он туда добрался, стало ещё светлее и Симон чуть не взвизгнул от счастья. На радостях, что всё у них получилось, ребята не спрятали остатки вчерашнего ужина и воду. Полная фляга так и лежала там, где из неё пил Александр, у Хольгера упал кусок лепёшки с вяленым мясом, а он не потрудился его подобрать. А девчонки замочили пустой котелок с пришкварившимися к стенкам остатками похлёбки, но не потрудились его вымыть. Может, в других обстоятельствах Симон бы побрезговал, но сейчас это был для него питательный супчик.
Неслышными шагами он приблизился к кострищу и принялся за еду. Ему хватило нескольких минут, чтобы насытиться и бесшумно отступить за камень. Он инстинктивно выбрал единственное надёжное убежище: вместилище портала не позволяло разглядеть его ауру не хуже синих стен.
Отщепенцу хватило ума не прикасаться к синему камню: свечение пугало, намекало на возможные осложнения и он устроился в его тени, но так, чтобы ним и сияющим нечто оставалось пространство хотя бы в ладонь. Он также принял меры чтобы не выдать себя белым цветом кожи на чёрном фоне лавы: натёрся где только смог порошком, который образовывался их хрупкой лавовой корки там, где прошли чьи-то ноги. Всё тело чесалось: порошок оказался неожиданно колючим. Зато чернотой он теперь почти не отличался от окружающего ландшафта. Устроившись в ямке, продавленной собственной задницей, Симон задремал в надежде на то, что пробуждение магов он не пропустит: громкий голос ведьмы не даст.
Каждое утро начиналось с того, что отвратительно бодрая Дейдра командовала: "Подъём!". Нынешнее исключением не стало. А я только под утро наконец-то заснула. Всё думала, прикидывала так и сяк, как будет лучше: остаться где мы есть и попробовать перенестись отсюда или перебазироваться к первому, основополагающему порталу, сделав начальной точкой именно его? Что надёжнее?
Стоило закрыть глаза и перед ними начинали плясать разноцветные руны, линии, окружности и многоугольники, не давая толком расслабиться. Каждой загогулине, казалось, было что сказать за и против. Разные доводы вспыхивали в голове, противореча тому, что я только что думала. Некоторые были сосем уж дурацкими, но от некоторых так просто отмазнуться не получалось. Вместо живительного сна получалась дурацкая умственная жвачка, которая тянула из меня силы.
Наконец я сообразила: все расчёты сделаны мной относительно именно того камня, у которого мы находимся. Полдня работы. Если я хочу поменять точку входа, то придётся всё пересчитывать. Зачем? А потом ещё энергией его напитывать, это ещё время. Конечно, неплохо было бы сбегать к тому самому, первому и скопировать то, что изображено на нём, но если не получится, то и не надо. Теперь знаю, как до него добраться, и смогу это сделать откуда угодно, был бы действующий портал под боком. А для того, чтобы выбраться отсюда, нам тог, что уже есть, за глаза хватит.
Принятое решение успокоило меня лучше снотворного и я заснула, чтобы через какую-нибудь пару часов быть разбуженной зычным воплем нашей премудрой ведьмы. Для начала все почему-то делали вид, что ничего сверхъестественного не происходит, что всё как всегда. Ведьмы готовили завтрак, погнав принца за водой к найденному нами ещё вчера водопаду. Остальные слонялись по лагерю, лениво собирая вещи. Но сворачивать палатки никто не торопился, как будто боялся поспешными действиями прогнать удачу.
Это напомнило мне то, как маленькими девочками мы старались не наступать на стыки камней по дороге в школу в день, когда там ожидалась очередная контрольная, чтобы не схватить неудовлетворительную оценку. Никакой связи не было, но мы верили, что есть, и нам везло. Вернее, мне везло: я не провалили ни одной контрольной. Думаю, не потому. Что не наступала на стыки камней, а потому, что всегда была к ним готова, но детское сознание верило в другое.
Вот и сейчас взрослые люди, обременённые образованием и жизненным опытом, вели себя как сущие дети. Прикидывались, что вовсе не торопятся покидать это место, боясь, как бы им не пришлось тут застрять.