Девушка с медовыми глазами. Книга первая
Шрифт:
Сережка-рыбка сверкает в ухе. От этой мысли и того постепенно затягивающего меня кайфа почти готов прошептать: «Я исполню любые три твои желания». Но тут же пугаюсь того, что она может пожелать, и, как это тупо прозвучит. Прочистив горло, вместо этого говорю (я просто неисправимый болван): «Клёвое платье! У младшей сестренки отжала?».
Она смеется и легонько бьет меня по спине, а потом прижимает голову к моей груди, и всё ее напряжение уходит. Смелая. Чувствую, ей тоже хорошо со мной.
– Какие планы на Новый
– Мы с родителями идём в гости к старым друзьям.
– Позвонишь меня поздравить? – ухмыляюсь, прекрасно зная, что она никогда не звонит первой.
– Не в моих правилах звонить парням.
Вот упрямая ломака.
– Но я ведь не смогу тебе позвонить – нет номера этих старых добрых друзей. Так что всё-таки оставлю тебе свой. Вдруг передумаешь.
Лика
Когда Тим схватил меня за руку и повел на танцпол, задержала дыхание, как под водой, в ушах грохотал пульс. Случилось то, на что втайне надеялась весь сегодняшний день. И всё же испытала шок. Простой танец. Меня и раньше приглашали, но робко, а не так. Щеки забили пожарную тревогу. Хорошо хоть здесь приглушенный свет.
Если бы меня спросили, чем вызван такой трепет в присутствии Тима, то так просто невозможно ответить. Наверное, его нежность, смелость, прямота и остроумие, смешанные в идеальных для меня пропорциях. Ах, да, и капелька обходительности.
Пытаюсь уловить и запомнить каждую мельчайшую деталь происходящего. Тим в черных брюках и синей рубашке. Таким его вижу впервые. Широкие карго и объемные толстовки – неизменные элементы его школьного гардероба. Косая челка спадает на глаза, и он периодически вскидывает голову, чтобы волосы не мешали. Рука Тима такая тёплая и мягкая, сухая, а не влажная от волнения, как это бывает у некоторых мальчиков. Через минуту моё тело совершенно плавится, растворяясь в свежем цитрусовом аромате Тима.
С ним не страшно, как с другими, будто мы давно знакомые соседние кусочки пазла. Смешное сравнение пришло в голову. Глупо улыбаюсь.
Тим
Медляк закончился, но мне не хочется её отпускать. Лия слегка отстраняется и открывает глаза:
– Ты сейчас похожа на кота под дозой валерианки. – Нет, ну, не мог смолчать, заметив этот плывущий, затуманенный взгляд.
Теперь Лика смущенно опускает глаза, идет в сторону, а я рядом с ней.
– А ты знаешь, что когда-то давно итальянки закапывали глаза каплями из ядовитой белладонны (её ещё сонной одурью называют), зрачки расширялись, и девушки казались особенно привлекательными? Может, причина вовсе не в тебе и не в танце? – Подмигивает она, а в глазах пляшут озорные огоньки.
– Ты никогда не сдаёшься, да?
– Никогда. Не зря пословица говорит: "Есть два способа спорить с женщиной. Ни один не работает".
Оружие книжного червя – цитаты. Цитаты из словарей, из научных статей и классиков.
– Какая часть тела в девушках тебя привлекает больше всего? На этот счёт у психологов есть своя теория. Ноги, грудь или ягодицы? – Провоцирует меня, а сама чуточку стесняется, в глаза не смотрит, разглядывает танцующих. Начиталась женских журналов и думает, что теперь знает все ответы.
– Руки, – вру и не краснею.
Провожаю её до дома – этим ножкам сегодня точно нужна надежная охрана.
Лика
Новый 2000 год наступит уже через пару минут. Миллениум.
Мы все в сборе, в руках бокалы. Хором кричим: «Три, два, один», пьем лимонад и бежим к окнам смотреть салют. В гостях у крестной уютно и вкусно, но мне немного грустно и одиноко. Взрослые отрываются по-своему – дискотека восьмидесятых. Дочь крестной, Кристина, на три года старше меня, пригласила своего парня в гости. Они шепчутся на кухне, изредка затихая.
Кушать уже нет сил. По телеку, как всегда, заезженные новогодние фильмы, которые родители слово в слово могут озвучивать, но всё равно продолжают смотреть. Скука.
Брожу по комнатам. Разглядываю книги.
Тим
Уже жалею, что согласился пойти на эту дурацкую вечеринку. Только пришёл, у меня сломалась молния на штанах. Пришлось замотаться полотенцем поверх брюк – тот ещё видок. На кухне стоит тазик салата «Оливье» с гигантскими кусками картошки и соленых огурцов. Их что топором рубили? Похоже, готовил Рома, а не девчонки. Ага, а на «горячее» у нас холодные куры-гриль.
Девчонки визжат, как резанные, и танцуют, прыгая на диване. Мра-а-ак. К середине ночи кто-то отключится, кто-то будет обниматься с унитазом. А ещё все становятся такими чувствительными на праздники, обижаются, чуть их задень. Почему люди не могут просто лечь спать на Новый год, как в любую другую ночь года?
– Ти-и-им, тебя к телефону, – кричат из соседней комнаты.
Кто это может быть?
– Алло! – затыкаю пальцем свободное ухо и пытаюсь перекричать творящееся за спиной шизилово.
– Привет, – слышу лишь одно тихое слово из трубки.
Тащу телефонный провод как можно дальше и выхожу на балкон.
– Хэй, привет! С Новым годом!
Звонок Лики – единственное приятное событие за всю ночь. Готов просидеть на этом балконе хоть до утра. Рассказываю во всех красках, как здесь «весело», и она хихикает. Мы болтаем обо всем на свете. Вот так легко и просто. О книгах, фильмах, забавных случаях из детства. Мурлычу в трубку новогоднюю песню, а Лика прыскает со смеху. Я ничего не пил, но чувствую, что смертельно пьян.