Девушка с пробегом
Шрифт:
— Мальчик мой, да ты волшебник? — хихикаю я.
— Ага, Хогвартс окончил экстерном, — Давид фыркает, а потом тянет мне телефон, чтобы я его разблокировала.
Набирает мне маму самостоятельно, прикладывает телефон к уху, а сам наряет губами к моей шее, заставляя меня во время разговора слегка задыхаться. Бесстыжий мальчишка.
Паразит…
— Мам, я сейчас отъеду с Давидом, ты же никуда сегодня не собиралась? — торопливо тараторю я, когда мама берет трубку.
Мама не собиралась. Сегодня — нет.
Да-да, она проследит, чтобы Алиса сделала уроки.
Да, да, дорогая, пожалуйста, отдыхай, в кои-то веки ты решила про это вспомнить.
Мамы, озабоченные счастьем в личной жизни непристроенной старшей доченьки — это что-то с чем-то. С одной стороны — я в выигрыше, с другой — ну, я ж понимаю, на что рассчитывает мама. И эх! Даже грустно её расстраивать.
— Когда вернусь? — я переспрашиваю за мамой, чтобы услышал мой палач, мешающий мне нормально разговаривать.
— Завтра утром, — он даже не особенно задумался. И тут же чуть прикусил шею на моей коже. Нет, я точно ему откушу что-нибудь.
— Ну утром, так утром, — философски откликается мама, судя по всему — в уме уже третий раз прикладывая к моей голове фату.
Мама…
В её понимании секс — так только с мужем. Ну, хотя бы с будущим.
— А не много ли тебе будет меня целый вечер и ночь терпеть?
Время вопросов наступает, когда я завязываю с болтовней, и Давид наконец-то отрывается от моей шеи.
— Мне будет мало, — криво ухмыляется мой очаровательный юноша. А мальчик знает, что женщины любят ушами…
Ну ладно, посмотрим, что утром будет. В конце концов, одна ночь — это ни разу не отношения.
— Откуда у тебя наручники, мой Аполлон? Как давно ты готовился к моему похищению?
Признаться, этот вопрос меня занимает очень сильно.
— Почему сразу к твоему? — Давид смотрит на дорогу, но улыбка на его губах замерла самая ехидная из всех, что я на нем видела. В сочетании с гримом она смотрится совершенно убойно. — Может, хобби у меня такое, ловить богинь и красть их для себя любимого?
Милота.
— А-а, а развелся ты потому, что жена не выдержала такого количества богинь на своей кухне?
С ним весело пикироваться.
Ни с кем так не было.
Верейский — по натуре был более тоталитарен, этакий властный господин мелкого пошиба. Мне тогда было почти тридцать, он был так контрастен по сравнению с Бирюковым, и я только-только оклемалась после первого развода. В общем… Ну ясно, да? То, что на выходе “властный господин” оказался психованной сукой — да кто ж мог такое предсказать.
— И все-таки, про наручники, — настырно напоминаю я.
— А это… — он улыбается краем рта. — Ужасно скучная история на самом деле. Одна моя знакомая через две недели замуж выходит. Мы планируем похищение невесты. Ну а наручники купили, потому что те придурки — садо-мазо увлекаются.
— Какие-то не очень садо-мазо наручники? — я капризно морщу нос. — Разве у них там не кожа с заклепками должна быть?
Наручники самые обычные. Ну, на вид — как в кино показывают. Металлические и все. Никакой тебе розовенькой опушки, никакого намека на то, что куплена эта прелесть в сексшопе.
— Если я сворую невесту Козыря и надену на неё садо-мазо наручники — жених может меня неправильно понять, — ухмыляется Давид. — А если Козырь неправильно понимает — никто не выживает. Ну, он разберется. Потом. Мне это уже будет посмертно.
— Какие у тебя знакомые крутые, — задумчиво улыбаюсь я, припоминая фамилию. Она на самом деле громкая.
Давид выруливает на дорогу и едет в сторону выезда из города.
— Все, можно начинать бояться? Сейчас ты завезешь меня в лес, и оттуда я уже живой не уползу?
— Надя… — Давид закатывает глаза, — какой тут у вас лес? Я же помню эту дорогу, тут не лес, тут Леруа Мерлен, Ашан здоровый на краю дороги и кладбище.
— О. На кладбище поедем? — не унимаюсь я.
— Нет, не поедем. Обойдешься без секса на кладбище, — обламывает меня Огудалов, — так что Понимаю, ты рассчитывала на атмосферу, готику, но погода не та, отморозишь себе что-нибудь, а обещал твоей маме вернуть тебя утром.
— Ну да, ну да, обещание маме — это святое, — хихикаю я.
И все-таки как же с этим мальчиком весело.
Я ужасно не хочу, чтоб утро наступало быстро…
13. Пятьдесят оттенков безумия
И все-таки ведьма.
Чем дальше, тем сильнее Давиду казалось, что Соболевская — именно какое-то бесовское создание.
Ведьма, суккуб, вампирша — короче говоря, кто угодно, обладающий магическим флером.
А как еще это объяснить?
Опять шел говорить про работу, а сделал все что угодно, но не это.
Потрахался.
Еще раз потрахался.
Познакомился с мамой Нади.
Познакомился с посудомойкой Нади.
Познакомился с дочкой Нади.
Осталось познакомиться, наверное, только с мужем Нади. И убить его к чертовой матери.
Зачем Давид начал врать про друга-натурщика? Зачем ему понадобился этот час инкогнито? Что он ему дал?
Ну…
Хотя бы понимание — Надя совершенно не понимает, кто оказался её спонтанным любовником. И для неё это было такое же наваждение, как и для Давида. Настолько безумное, что она даже забывает спросить его имя. А то, что он — сын её покровительницы и сам по себе выгодный вариант покровителя и любовника, значения никакого не имеет.