Девушка с татуировкой дракона
Шрифт:
Женщина держала аппарат на уровне подбородка. Потом подняла его и сфотографировала клоунов именно в тот момент, когда Харриет изменилась в лице.
Микаэль сравнил положение аппарата с направлением взгляда Харриет. Женщина снимала практически то, на что смотрела Харриет.
Внезапно Микаэль почувствовал, что у него сильно стучит в висках. Он откинулся на спинку стула и вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет.
Кто-то заснял именно то, что он так хочет увидеть.
Но как узнать, кто эта женщина? Как раздобыть сделанные ею фотографии?
Микаэль открыл папку со снимками толпы на празднике. В последующий час он увеличивал каждую фотографию и вглядывался в каждый квадратный сантиметр. Только на самом последнем снимке он вновь обнаружил ту пару. Курт Нюлунд сфотографировал другого клоуна, с шариками в руке, который со смехом позировал перед камерой. Съемка велась на стоянке у входа на стадион, где проходил праздник. Было, вероятно, начало второго – потом Нюлунда известили об аварии на мосту, и он прервал работу на празднике.
Женщина была почти совсем заслонена, но зато отчетливо виднелся профиль мужчины в полосатом свитере. Он держал в руке ключи и склонился, чтобы открыть дверцу машины. Фокус наводился на клоуна на переднем плане, и машина получилась слегка размытой. Номерной знак был частично скрыт, но начинался на «AC3» плюс что-то еще.
В 60-е годы номерные знаки начинались с буквы, обозначавшей лен, и в детстве Микаэль научился распознавать, откуда приехала машина. На «AC3» начинались номера Вестерботтена [44] .
44
Вестерботтен – северо-восточная провинция Швеции. (Прим. перев.)
Потом Микаэль заметил кое-что другое. На заднем стекле имелась какая-то наклейка. Он увеличил масштаб, но текст совершенно расплылся. Микаэль вырезал наклейку и долго бился над контрастностью и резкостью. Он по-прежнему не мог прочитать текст, но пытался в расплывчатых линиях угадать, какие буквы там могут быть. Многие буквы были обманчиво похожи. «O» легко путалось с «D», а «B» походило на «E» и некоторые другие. Повозившись с бумагой и ручкой и исключив ряд букв, он получил непонятный текст.
Микаэль всматривался в картинку, пока глаза не начали слезиться. И вдруг ясно увидел текст:
Далее следовали мелкие значки, совершенно нечитаемые, но, вероятно, представлявшие собой номер телефона.
Глава 17
Среда 11 июня – суббота 14 июня
Третьим кусочком мозаики он был обязан помощи с совершенно
Проработав всю ночь с фотографиями, Микаэль проспал тяжелым сном до середины дня. Проснулся он со смутной головной болью, принял душ и отправился завтракать в «Кафе Сусанны». Собраться с мыслями удавалось с трудом. Надо было бы сходить к Хенрику Вангеру и доложить о своих открытиях. Однако вместо этого он пошел и позвонил в дверь Сесилии Вангер. Ему хотелось спросить у нее, что она делала в комнате Харриет и почему солгала, будто туда не заходила.
Никто не открыл.
Микаэль уже собрался уходить, но тут услышал голос:
– Твоей шлюхи нет дома.
Голлум выбрался из своего логова. Он оказался высоким, почти два метра ростом, правда, его так согнуло от возраста, что глаза теперь были на уровне глаз Микаэля. Всю кожу покрывали темные пигментные пятна. Он стоял в коричневом халате, надетом поверх пижамы, и опирался на палку. Типичный голливудский злой старик.
– Что вы сказали?
– Я сказал, что твоей шлюхи нет дома.
Микаэль подошел так близко, что почти уткнулся носом в Харальда Вангера.
– Ты говоришь о своей собственной дочери, грязная свинья.
– Это не я шастаю сюда по ночам, – ответил Харальд Вангер, улыбаясь беззубым ртом.
От него дурно пахло. Микаэль обогнул его и, не оборачиваясь, двинулся дальше.
Хенрика Вангера он застал в кабинете.
– Я только что встретил вашего брата, – сказал Микаэль с плохо скрываемой злостью.
– Харальда? Вот как… Значит, он отважился высунуться. Он проделывает это разок-другой в году.
– Он возник, когда я звонил в дверь Сесилии. И сказал, цитирую: «Твоей шлюхи нет дома». Конец цитаты.
– Это вполне в духе Харальда, – спокойно ответил Хенрик Вангер.
– Он назвал собственную дочь шлюхой.
– Он так ее называет уже много лет. Поэтому они и не разговаривают.
– Почему?
– Сесилия утратила невинность, когда ей был двадцать один год. Это произошло здесь, в Хедестаде, после романа, который у нее приключился летом, через год после исчезновения Харриет.
– И что из этого?
– Мужчину, которого она любила, звали Петер Самуэльссон, и он работал младшим экономистом на нашем предприятии. Толковый парень. Сейчас служит в компании «АВВ». Будь она моей дочерью, я бы ухватился за возможность заполучить такого в зятья. Но у него имелся некий минус.
– Только не говорите, что это то, о чем я подумал.
– Харальд измерил его голову, или проверил его родословную, или что-то в этом роде и обнаружил, что он на четверть еврей.
– Господи боже.
– С тех пор он называет ее шлюхой.
– Он знал, что мы с Сесилией…
– Об этом, вероятно, знает все селение, кроме разве что Изабеллы, поскольку никто, будучи в здравом уме, не станет ей ничего рассказывать, а у нее, слава богу, есть одно приятное свойство – она засыпает около восьми вечера. Харальд, вероятно, следит за каждым твоим шагом.