Девушка у Орлиного перевала
Шрифт:
Джорджина нервно улыбнулась.
— Его мать?.. — спросила она, вынуждая Кейту продолжить дальше.
— Умерла пять лет назад, упокой, Господи, ее душу, — Кейта перекрестилась. — А его отец — за два года до этого. Да, с тех пор, как она покинула сей мир, мальчик ведет уединенную жизнь, и даже загоняя себя в гроб работой, не может забыть о потере. — Она смахнула слезу с глаз и затем уже бодро продолжала:
— Но теперь все позади. Могу сказать от лица всех жителей Керри, что сердца их возрадуются в этот день и бокалы будут высоко подняты в поздравительном тосте за хозяина и невесту, принесшую, мы в этом уверены, ему счастье, которое он давно заслуживает.
Последние слова были сказаны так убежденно, что Джорджина
Этим вечером Лиан настоял, чтобы они принарядились к ужину, который является праздничным для всех троих. Кейта обещала отметить событие, приготовив нечто необычное; в огромных серебряных канделябрах должны быть зажжены свечи; в последний раз их зажигали, когда во главе обеденного стола сидела мать Лиана. Впервые за многие годы были извлечены серебряное блюдо и хрустальные бокалы. Голова Джорджины кружилась от быстрой смены событий, когда она искала в шкафу подходящее случаю платье. Только одно, хотя и с натяжкой, могло ему соответствовать: платье для коктейля, сильно облегающее, из белой тафты с пропущенной серебряной нитью, присобранное у горла и отделанное по шее и рукавам серебряным кружевом. Она не знала, зачем дядя положил его в чемодан, но была благодарна провидению, которое направляло его руку.
Ее вдруг переполнило все возрастающее волнение, которое заставило особенно внимательно позаботиться о своей внешности. Она тщательно оттенила серые глаза, так чтобы в них отражалась голубизна летнего озера, покрытого легкой дымкой. Затем расчесала длинные шелковистые волосы и свободно распустила их по кремовой белизны плечам. Губная помада едва ли была нужна: ее губы пылали со времени бурных поцелуев Лиана и сейчас горели даже от прикосновения ее пальцев, так что она только слегка тронула их перламутрово-розовым карандашом, оставив тончайший слой на горячих губах.
Она накинула легкое платье, недавно купленное Стеллой и которое еще ни разу не надевала, и взглянула на себя в большое, во весь рост, зеркало на дверце шкафа. На фоне массивной мебели ее фигурка казалась бесплотной. Она выглядела как эфирное существо, которое, по ее представлению, могло быть привидением из прошлого — например, женой одного из Ардулианов, чья душа вернулась в крепость, видавшую такие сцены страсти, какие могли устроить только подобные орлам мужчины. Ее фигура растаяла, как приведение, в сумеречном свете: ее спугнуло собственное смущение при взгляде в свои светящиеся, как звезды, глаза; она помедлила у двери, чтобы собраться с мыслями перед тем, как выйти на гонг, созывающий к обеду.
Лиан ждал внизу лестницы, — совсем другой Лиан, а не тот, небрежно одетый, как прежде. Сегодня он прекрасно подходил на роль главы ирландского клана. Он держался бессознательно гордо, заставив ее сразу почувствовать, что он аристократ, наделенный по праву рождения привилегий повелевать. Ее сердце билось все сильнее, по мере того как она медленно спускалась к нему. Он выглядел серьезным, насмешливая улыбка не изгибала его губ, даже веселые искорки, так часто досаждавшие ей, исчезли из его глаз. Едва она приблизилась, Лиан взял ее руки в свои, и в полной тишине они долго изучали друг друга.
Он выглядел необычайно красивым в безупречно сшитом черном вечернем костюме, подчеркнутом свежей льняной рубашкой с выступающими манжетами, застегнутыми алмазными запонками. Его обычно беспорядочные волосы были расчесаны, и вместо запаха обычных сигарет от него исходил аромат сигары. Он отбросил наполовину выкуренную сигару в камин и повел ее в небольшую теплую гостиную, где в ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского, а в языках пламени радужно светились хрустальные бокалы. С необычной солидностью, как будто заимствованной
— Нам надо многое обсудить. Позднее, после обеда, мы поговорим наедине обо всем, а сейчас я должен сказать тебе только одно.
Когда он остановился, Джорджина, не в состоянии обрести голос, взглядом задала мучивший вопрос. Его руки потянулись, чтобы обнять округлые нежные плечи и привлечь к себе.
— Ты прекрасна, моя любимая, знаешь ли ты? Я не осознавал этого вполне, пока не увидел тебя скользящей вниз по лестнице в серебряном облаке. Не заставляй меня долго ждать, Джина, любовь моя, мне кажется, я прождал целую вечность!
Его рука легко и ласково коснулась плеча, а полуприкрытые глаза говорили больше, чем нашептываемые на ухо слова. Джорджина сказала себе, что он прекрасно осознает, какие чувства в ней сейчас должны проснуться. Что ж, он заслужил аплодисменты за мастерство, с каким исполняет свою роль. Ей страстно хотелось немедленно разоблачить этого обманщика и объявить, что все только легкий флирт, доказав тем самым, что спланированная атака не удалась. Если бы она выговорилась, может, язвительность слов помогла бы ей преодолеть сомнения в собственной справедливости! Она была недовольна собой и с трудом скрывала это. Ожидая ответного слова или знака, он находился так близко, что ей не пришлось ничего говорить, достаточно было посмотреть прямо в синие глаза и притворно улыбнуться.
Когда он наклонился, она призвала на помощь все свое мужество, чтобы противостоять властной силе его поцелуев. Но вдруг сзади раздался озорной голос Майкла и избавил ее от непосильного испытания.
— Надеюсь, не помешал? Кейта хочет накрывать на стол, она потратила на него много сил, и я уверен, вы не заставите ее долго ждать.
Лиан рассерженно оглянулся. Его руки опустились, когда он с наигранной свирепостью уставился на улыбающего Майкла.
— Черт тебя побери, Руни, ты появляешься совсем не вовремя. Какими бы хорошими качествами ты ни обладал, тактом похвастаться не можешь! Однако, — он предложил Джорджине свою руку, чтобы провести в столовую, где суетилась беспокойная Кейта, — возможно, это к лучшему, — если бы ты не прервал нас, мы бы могли стоять так долго. Но я предупреждаю тебя, Майкл, сразу после обеда ты должен исчезнуть. Джина и я должны многое обсудить, прежде чем начать приготовления к нашей свадьбе, и твое присутствие нам будет мешать.
Его улыбка сгладила обидный смысл слов, и румянец прилил к щекам Джорджины, когда Майкл понимающе улыбнулся ему в ответ.
За обедом Джорджине с трудом удалось выдержать бьющую через край радость Майкла и поддразнивающий тон шуток Лиана. Казалось, оба решили поднять ее настроение, но они добились только того, что она, как улитка, уползла в раковину, внутри которой чувствовала себя в безопасности от двойного натиска их обаяния. Она решила не сдаваться, и тем не менее в течение всего обеда испытывала угрызения совести и сожаление, что не дала себе волю расслабиться в праздничной радостно-возбужденной атмосфере. Одно блюдо следовало за другим; друзья устроили шутливое соревнование: кто из них окажется способен вызвать чаще улыбку на устах девушки; но были обескуражены, когда поняли, что затея не удалась. Она предельно вежливо, со вниманием выслушивала все их остроумные замечания и одобрительно улыбалась на шутки Майкла, но в ее глазах не хватало блеска, а в ответах остроумия. Ощутив на себе настойчивый взгляд Лиана, она осознала, что играет кусочками еды, в приготовлении которой Кейта превзошла себя. Торопливо она проглотила сказочно красивую лимонно-желтую морскую губку, чтобы он не думал, будто у нее нет аппетита. Но когда мгновение спустя взглянула, он озабоченно хмурился, обеспокоенный ее состоянием. У Майкла не было дурных предчувствий, он был абсолютно уверен, что знает причину беспокойства внезапно притихшей племянницы. Он перевел взгляд с нее на Лиана и жизнерадостно возвестил: