Девушка в башне
Шрифт:
Ее желудок сжался, но она склонилась вперед. Он улыбался. Пока она была на
коленях, их лица были на одной высоте.
Она прижалась губами к его губам.
Его ладонь схватила ее голову сзади, у косы. Она инстинктивно отпрянула, выдохнув
с отвращением, но он сжал крепче и сунул язык в ее рот. Она с трудом подавила желание
откусить его. Кулон сверкал в его руке. Он собирался надеть его через ее голову. Вася
отпрянула во второй раз, не понимая
его кулаком. Он отклонил ее голову…
И выругался, кулон из его руки упал на пол. Быстро дыша, Касьян вытащил
сапфировый талисман Васи. Камень тускло сиял, отбрасывая голубой свет между ними.
Касьян зашипел, отпустил ее кулон и ударил ее по лицу. Красные искры вспыхнули
перед глазами, она отлетела на пол.
– Стерва! – рычал он, вскочив на ноги. – Дура! Из всех людей ты…
Вася поднялась, тряся головой. Подарок Касьяна лежал змеей на полу. Касьян нежно
поднял его, хмурясь, и встал.
– Ему ты позволила, – сказал он. Его глаза сияли злобой, хотя в глубине она,
казалось, увидела страх. – Видимо, он убедил тебя носить его своими голубыми глазами.
Я удивлен, девчонка, что ты позволила этому чудищу поработить тебя.
– Я – ничья рабыня, – рявкнула Вася. – Этот камень – подарок моего отца.
Касьян рассмеялся.
– Кто тебе это сказал? – спросил он. – Он? – смех пропал с его лица. – Спроси у него,
дурочка. Спроси, зачем богу смерти дружить с деревенской девчонкой. Послушай ответ.
Вася боялась и не понимала этого.
– Бог смерти сказал, что у вас есть другое имя, – сказала она. – Какое ваше истинное
имя, Касьян Лютович?
Касьян чуть улыбнулся, но не ответил. Его глаза потемнели и метались от мыслей.
Он резко пошел вперед, схватил ее за плечо, прижал к стене и поцеловал еще раз. Его
открытый рот поглощал ее, одна рука до боли сжала грудь.
Она терпела, застыв. Он не пытался снова надеть кулон.
Он так же внезапно отошел, оттолкнул ее подальше в комнату.
Она не упала, но пошатнулась, тяжело дыша, желудок мутило.
Он вытер рот рукой.
– Хватит, – сказал он. – Ты пойдешь. Скажи сестре, что приняла предложение, что
будешь заперта до свадьбы, – он замолчал, его голос ожесточился, – которая пройдет
завтра. И ты снимешь с себя этот кулон – эту мерзость – и уничтожишь. За непослушание
я накажу твою семью, Вася. Брата, сестру, детей. Иди.
Она шагнула к двери, споткнулась, ей было плохо от его вкуса во рту. Его тихий
довольный смех доносился до нее в коридоре, она побежала в свою комнату.
Вася
стошнило. Варвара оскалилась.
– Красивый князь хочет тебя спасти, – сказала она с сарказмом. – Где благодарность,
Василиса Петровна? Или он лишил тебя чести у печи?
– Нет, – выдавила Вася, с усилием выпрямившись. – Он… хочет, чтобы я боялась его.
У него получилось, – она потерла рукой рот, ее чуть не стошнило снова. В коридоре было
полно живой тьмы, которую немного отгоняла лампа в руке Варвары, хотя тьма могла
быть в ее голове. Вася хотела сжать колени, хотела плакать.
Варвара оскалилась сильнее, но сказала лишь:
– Идем, глупышка, твоя сестра ждет тебя.
* * *
Ольга была одна в мастерской. Она крутила прялку в руках, но не работала. У нее
болела спина, она ощущала себя старой и уставшей. Она подняла голову, когда ввели
Васю.
– Ну? – сказала она без предисловий.
– Он попросил выйти за него, – сказала Вася. Она не вошла, как подобало, а замерла
у двери в тенях, гордо склонив голову. – Я согласилась. Он сказал, что после свадьбы
разберется с великим князем. И Сашу отпустят, а тебя не обвинят.
Ольга смотрела на сестру. В Москве было полно девушек краше, лучшего
происхождения. Касьян хотел ее не за это. Но хотел, чтобы Вася вышла за него. Почему?
«Он желает ее, – подумала Ольга. – Иначе почему так себя ведет? И я оставила ее
одну с ним… И? Она бродила с ним по улицам, одетая как мальчик».
– Заходи, Вася, – сказала Ольга, злясь на укол вины. – Не стой у двери. Расскажи, что
он тебе сказал? – она отложила прялку. – Варвара, разведи огонь.
Служанка тихо прошла туда, а Вася шагнула вперед. Яростные краски ее лица, что
были утром, пропали, ее глаза были большими и темными. Ноги Ольги болели, она хотела
ощущать себя не такой старой, злой и жалеющей сестру.
– Это лучше, чем ты заслужила, – сказала она. – Почетный брак. Ты была на волосок
от монастыря или хуже, Вася.
Вася кивнула, прикрываясь вуалью черных ресниц.
– Знаю, Оля.
И тут рев, словно в соглашение, зазвучал за вратами Серпухова. Люди бросили
чучело Масленицы в костер, ее волосы развевались потоками огня, глаза сияли, как живые,
пока она горела.
Ольга подавила раздражение, прогнала с лица злость и жалость. Острая боль
пронзила ее спину.
– Подойди, – она сказала добрым голосом. – Поешь со мной. Мы попросим блины и