Девушка в башне
Шрифт:
Каштановую кобылку повели вперед за веревку. Погонщик водил ее по снегу.
– Здоровая, – сказал он. – Третий год пошел, боевая, сделает любого мужчину героем.
Кобылица подняла одну ногу, другую. Вася хотела подойти к ней, коснуться,
осмотреть ноги, зубы, но не хотела оставлять Марью одну и открытую на спине Соловья.
«Здравствуй», – сказала Вася кобылке вместо этого.
Кобылка отступила на шаг, насторожив уши. Напуганная, но не глупая.
«Здравствуй?» –
Звук новых копыт донесся из арки ворот кремля. Кобылка отпрянула, привстав на
дыбы. Погонщик опустил ее, ругаясь, и отвел в стойло.
«Вася», – сказал Соловей.
Вася обернулась. Трое мужчин ехали по площади на крупных конях. Они двигались
клином, их лидер был в круглой шапке, вел себя изящно и властно.
«Челубей», – подумала Вася. Главарь бандитов, якобы посол Хана.
Челубей повернул голову, его конь чеканил шаг. Три всадника сменили направление
и пошли к загону лошадей. Челубей кричал извинения с жутким акцентом, пока они
расталкивали толпу. Потрясенные и злые лица поворачивались к татарину.
Солнце поднялось выше. Холодные белые огни загорелись на льду реки, блестели
камни всадников.
Вася укрыла плащом ребенка.
– Не шуми, – прошептала она. – Нужно уходить, – она повела Соловья неспешным
шагом к вратам кремля. Маша сидела неподвижно, но Вася ощущала, как колотится ее
сердце.
Им стоило двигаться быстрее. Три всадника с идеальной плавностью расступились, и
Соловей оказался окружен. Жеребец зло поднял копыта. Вася опустила его, крепко держа
племянницу. Всадники сжимали поводья так умело, что зеваки шептались.
Челубей ехал на своей крупной кобылице спокойно и с улыбкой. Что–то в его
легкости напоминало ей Дмитрия, в этот миг Челубей не был яростным мечником в
темноте, и она подумала, что ошиблась.
– Спешишь? – сказал Челубей Васе, изящно поклонившись. Он посмотрел на Марью,
наполовину скрытую и дрожащую под плащом Васи. Он изумился. – Я не хотел задержать
тебя. Но, думаю, я уже видел твоего коня.
– Я – Василий Петрович, – ответила Вася, скованно склонив голову в ответ. – Не
знаю, где вы могли видеть моего коня. Мне пора.
Соловей пошел. Но двое мужчин Челубея взялись за мечи и преградили путь.
Вася обернулась, играя безразличие, но она начинала бояться.
– Пропустите, – сказала она. На площади все замерли. Солнце быстро поднималось,
вскоре улицы будут людными. Им с Машей нужно вернуться, и ей было плевать на угрозу
улыбающегося татарина.
– Я уверен, – спокойно сказал Челубей, – что видел коня раньше. Я узнал его по
одному взгляду, –
рукава. – Помню. Лес, поздно ночью. Интересно, что я встретил там сорвавшегося коня.
Двойник твоего.
Больше темные глаза смотрели на нее, и Вася поняла, что не ошиблась.
– Было темно, – ответила Вася. – Сложно узнать коня, которого видел только во тьме.
Вы точно видели другого, а этот – мой.
– Я знаю, что видел, – сказал Челубей. Он пристально смотрел на нее. – Как, думаю,
и ты, мальчик.
Его мужчины приблизились на конях.
«Он знает, что я знаю, – подумала Вася. – Это предупреждение».
Соловей был крупней коней татар и быстрее, он смог бы прорваться. Но у мужчин
были луки, и нельзя было рисковать Машей.
– Я куплю твоего коня, – сказал Челубей.
От удивления она бездумно выпалила:
– Зачем? – осведомилась она. – Он не понесет вас. Только я могу на нем кататься.
Татарин слабо улыбнулся.
– О, он меня понесет. Со временем.
Маша приглушенно возмутилась под плащом.
– Нет, – Вася сказала громко, чтобы ее слышала площадь. – Вы не можете его купить.
Ни за что.
Ее ответ разнесся среди торговцев, и она видела, как лица меняются, на некоторых
было потрясение, на других – одобрение.
Улыбка татарина стала шире, и она поняла, что он добивался такой реакции, что она
дала ему повод вытащить меч и извиниться потом перед Дмитрием. Но Челубей не успел
пошевелиться, громкий голос раздался со стороны реки:
– Матерь божья, – сказал он. – Человек не может промчаться галопом без толп в
Москве? Разойдитесь…
Улыбка Челубея увяла. Щеки Васи пылали.
Касьян величаво шел среди толпы, одетый в зеленое, верхом на крупном коне. Он
посмотрел на Васю и татар.
– Дразнить детей захотелось, господин Челубей? – спросил он.
Челубей пожал плечами.
– Что еще делать в этой дыре… Касьян Лютович, да?
Что–то в легкости его ответа вызвало тревогу Васи. Касьян приблизился к Васе и
холодно сказал:
– Мальчик идет со мной. Его двоюродный брат ждет его.
Челубей огляделся. Толпа молчала, но явно была на стороне Касьяна.
– Не сомневаюсь, – он поклонился. – Когда захочешь продать, мальчик, я буду ждать
с мешком золота.
Вася покачала головой, глядя ему в глаза.
– Лучше слушайся, – добавил тихо татарин. – И между нами не будет долга, – он
улыбался, но в глазах была явная угроза. А потом…
– Идем, – нетерпеливо сказал Касьян. Он обошел на лошади других всадников и