Девяностые приближаются

Глава 1

А эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала,

И крылья эту свадьбу вдаль несли,

Широкой этой свадьбе было места мало,

И неба было мало и земли,

Надрывался певец в зале столовой политеха.

«И, слава богу, свадьба не моя» – подпевал про себя я.

После того как две недели пролежал в больнице с воспалением легких, я берегусь. Пришлось пропустить и ноябрьские праздники, и каникулы, и местный турнир по боксу. Конец октября в Красноярске – коварный период, ещё может светить солнышко, а греть оно уже не греет. Хорошо хоть одежду купил зимнюю,

сейчас в начале декабря уже без шапки-ушанки или унтов не прожить. Ещё мне пришили крючок к вороту дублёнки, теперь она не просто застегивается на пуговицы, но и на крючок, который ещё выше. Получается такая отдельная защита шеи. Кроме шарфа. Шарф я сначала купил мохеровый, но он лез шерстью как ненормальный, пришлось взять обычный вязаный. А сижу я на свадьбе у …Зины! Вот уж никогда бы не подумал, что тот аморальный тип, что её соблазнил, женится на ней. Она, конечно, уже в положении, но когда это мешало мужикам давать заднюю? Приехали Зинины родители, какие-то ещё родственники, и красноярская родня мужа. Может поэтому свадьба в Красноярске, а может из-за учёбы, Зина бросать не собирается, хотя, путём несложных подсчётов, я выяснил, что рожать ей в мае.

До застолья мы покатались по городу, фотографируясь в разных местах, вроде пушек времён Великой Отечественной войны на отшибе города. Я там отличился. Когда фотограф заявил, давайте, мол, молодые около орудия второй мировой войны встаньте, я его строго поправил:

– Правильно сказать – около орудий Великой Отечественной войны, а не второй мировой. Мы – советские люди, и для нас главное – подвиг народа, то есть Отечества.

Фотограф припух. Зато я получил головную боль в виде скрытого антисоветчика и по совместительству родственника жениха, Игоря Дмитриевича, местного историка. Он сел в столовой рядом со мной и начал рассказывать мне про вклад западной коалиции в победу над фашизмом, про ленд-лиз. Мне? Человеку из будущего, который не одну собаку скушал на форумах, обсуждая эти темы.

– Ну какой вклад? – азартно громил доводы историка я. – Вы вклад считаете не правильно! Не учитываете те вооружения и ресурсы, которые были на начало войны!

– Поясни! – потребовал уже датый историк.

– Знаете, сколько локомотивов произвел СССР во время войны? И сколько поставили по ленд-лизу? СССР произвел больше восьмисот штук, а поставили ему чуть меньше двух тысяч!

– Да ты сам себе противоречишь! Что бы делал СССР без локомотивов? – захохотал Игорь Дмитриевич. – Это считай в два с половиной раза больше! А? Каков вклад! А?

– А нулевой вклад. У СССР было перед войной тридцать тысяч локомотивов, восемьсот сам произвел, и две тысячи поставили. Итого, какой вклад? Семь, ну восемь процентов. Какие, нахрен, два с половиной раза. И так по всей номенклатуре, посчитайте, сколько было орудий, сколько поставили и сколько сами произвели, уверяю, в среднем цифры не превышают десяти-пятнадцати процентов. И заметьте, мы платили кровью, а они деньгами за победу.

Сидит, переваривает. До этого я ему популярно объяснил, кто перемолол и закопал пятимиллионную армию вермахта. И где в этой пищевой цепочке американо-японские войны на островах, со сражениями масштаба Мухосранской битвы двух полков. А сразу по приходу в столовую доказал, что никакого вторжения СССР в Польшу в тридцать девятом году не было, мы просто вернули себе свои земли, которые та отняла раньше, пользуясь слабостью молодого СССР.

– И, кстати, мировое сообщество признало новые границы Польши. Какое вторжение? Этак можно договориться и до того, что мы, например, в оккупированный Минск вторглись и захватили его, а не освободили. Мы вернули себе свои земли, а на польскую территорию не вторгались.

Чего я разошелся-то?

А рядом с нами, напротив, сидит и слушает, не вмешиваясь в разговор, молодая «Анджелина Джоли», вернее, девчонка очень похожая на неё, и моё интеллектуальное преимущество она оценила по высшей мере – гладит своей ногой под столом мою, прибавляя к моему красноречию сто очков. Ну не бабка же рядом с ней меня гладит? Хотя эта стокилограммовая тётка, уже намахнувшая полбутылки водки в одно рыло, вполне может! Чё-то я очкую. Встаю, и, подмигивая девчушке, выхожу «покурить». Ясно, что перворазрядник по боксу Анатолий Штыба не курит, да и не пьёт, по большому счёту. Но сейчас праздник, меня никто не понял бы. Девушка встаёт и идёт следом за мной к туалетам, где кучкуются курильщики и курильщицы. И тут выясняется, что, кроме прелестницы, меня слушал ещё один неприметный мужичок лет сорока!

– Анатолий, да? Я – дядя Саша, – подошёл он ко мне, перекрывая путь «Джоли» к своему объекту вожделения.

Та не ушла, сделала вид, что курит, хотя видно, что не умеет это делать, да и нет ничего у неё из принадлежностей. Впрочем, такой красотке сразу всё организовали, заставив меня недовольно посмотреть на дядю Сашу.

– И главное, с таким азартом ты это рассказывал, и аргументы такие приводил… неожиданные, – вполголоса, но с энтузиазмом что-то втирал мне дядя Саша.

– Я учусь в комсомольской школе и у меня дед – революционер известный, и бабуля воевала на фронте снайпером, – зачем-то похвастал я.

– Опять молодец! – искренне порадовался дядя Саша. – Я что хотел сказать, вернее предложить. Я здесь проездом, сам из Новосибирска, хотел бы с тобой пообщаться насчёт твоих планов на будущее. Завтра, скажем часа в три, можем в кафе посидеть, я угощаю.

Смотрю на него, вроде на педофила не похож, больше похож на комитетского. А почему бы не покушать за счёт родни?

– Хорошо, а где вам удобнее будет? – спрашиваю я.

– Недалеко от кинотеатра «Луч» я буду, – говорит дядя Саша, убеждая меня в том, что он или мент или КГБшник. Обе конторы там находятся, это я уже знаю.

– Рядом есть кафе «Рига», можем посидеть, там и кормят хорошо, – предлагаю я.

– Отличное место! Был буквально вчера. А какое у них жаркое в горшочках! В три давай? Ну не буду тебе с Наташей мешать общаться, – пожимает мне на прощанье руку он.

И это заметил. Ну точно – конторский.

Глава 2

– Наташ! Давай на улицу выскочим, охладимся? – кричу я через головы аж троих её поклонников, которые перебивая друг друга, тянут одеяло каждый на себя.

Наташа удивлённо посмотрела, кто её окликнул по имени, и, увидев меня, улыбнулась. Пройдя сквозь полукольцо поклонников, она вышла вслед за мной в фойе. Тут курить нельзя было, нас сразу предупредили, да и холодно, но это мне на руку.

– Давай на тебя курточку накину, – снял кожаную куртку и накинул на плечи девушке, убив этим сразу нескольких зайцев.

Во-первых, проявил заботу о девушке, во-вторых, показал свои накачанные бицепсы, ведь одет я в футболку под курткой, и, в-третьих, ненавязчиво обняв девушку.

– Спасибо Толя, – прижалась ко мне телом девушка, и похоже, не от холода, не так тут уж и прохладно.

– Раз мы заочно знакомы, предлагаю познакомиться очно! – беру быка за рога.

– У меня соседка уехала из общаги, – сразу обозначала степень близости Наташа. – Я в цветмете учусь, на электромеханическом. Живу в общаге. На правом берегу. Туда на двойке можно доехать.

– Никаких двоек, только такси! Сейчас вызову, – решительно отвергаю способ передвижения на общественном транспорте я.