Девяностые приближаются
Шрифт:
История с котёнком получила продолжение на следующий день.
– Анатолий, тут такое дело, – остановила меня утром перед занятиями Елизавета Андреевна. – Муж сильно против котенка, у него там аллергия с детства.
– Наигрались, да? – притворно нахмурился я.
А затем знатно потроллил её за то, что она захотела вернуть котёнка. Стыдил с чувством и расстановкой. Мол, нельзя так с живым существом, и мы в ответе за тех, кого приручили, и что котенок не виноват, что вы замужем, он к вам уже привык и полюбил. Смотрю, стоит, чуть не рыдает. Жалко стало. Так котёнок, переночевав одну ночь в гостях, вернулся ко мне. Благо, я лоток ещё не выкинул.
Глава 4
Глава 4
Думаете, котенка мне оставили просто так? Да нифига. Всячески Ленка подчеркивает значимость подарка в виде этого подкидыша. Было бы на что там смотреть – маленький, тощий и смешной после помывки. Я догадался помыть его, а сразу не помыл, хотя может училка его мыла, уж подозрительно он чистый был. Он кстати уже и не просто котенок, а «Барсик», имя, разумеется, не я придумал. Весь день ко мне приходили девочки с разных курсов погладить киску. Терплю, но сил моих уже не хватает. Решаю привлечь в союзники Анну Дмитриевну.
– Я тут котёнка нечаянно завел, знаю, что в общежитии нельзя, но как комсомолец не сознаться не могу! Куда мне его теперь деть? – с надеждой спросил у неё я.
– Толя, я на дурочку похожа? Сознаться он хочет. Когда ты вообще сознавался в чём-то? Чем тебе малыш не угодил? – сразу раскусила мои уловки замдиректора.
– Он гадит, а убирать мне, – высказал главную причину я, ибо против нашествия девушек я сильно против не был.
– Научится! – беспечно махнула рукой мудрая женщина.
– Да не люблю я котов, – честно говорю я.
– Ладно, после нового года поеду к родителям в гости, постараюсь его пристроить, а пока временно пусть у тебя живет. Если кому и можно его доверить, то тебе. Ты – человек ответственный.
Обломавшись с админресурсом, пишу листок с приёмными часами нам на дверь.
Кормить котёнка запрещено!
Гладить можно с пяти до семи каждый второй вторник месяца!
Пусть попробуют теперь. Идём на тренировку и к пяти уже возвращаемся домой. Нас ожидают шесть девушек около двери. Бейбут оживился, а я тыкаю на объяву:
– Каждый второй вторник! Читать умеете?
– Сегодня и есть второй вторник декабря, – недоуменно сказала белобрысая Наташка с третьего курса.
Точно, сегодня одиннадцатое же! Совпадение.
– Заходите, только не кормить его! Он маленький ещё вашу еду кушать. По две штуки заходим. Кто первый пришёл, у вас пять минут. Бочарина, ты сдурела его конфетами кормить? Обувь снимайте, мы тут моем полы, – бессильно бушевал я.
Самое фиговое, что мой листок игнорировали, и посещения были и после ужина, и все с едой тащатся. Стоило мне в душ уйти, котёнка закормили, Бейбут моей стойкости не имеет к женским чарам.
– Прикольно же! Я котят люблю, а ещё и девочки постоянно ходят, – недоумевал по поводу моей злобности он.
Но котейка был меньшей моей проблемой в общаге. Гораздо хуже было то, что я поссорился с нашим комсоргом Пашей. Не смог он мне простить поездки за рубеж, причем официально об этом ещё никто не говорил, а он уже был в курсе. И такая злоба местами в нём прорывалась, разумеется, он её никак старался не показывать, зато подставлял меня постоянно. Вот сейчас, например, он мне дал комсомольское поручение по сбору взносов. Вроде ничего особенного. Засада выяснилась, когда я глянул список должников, там суммы у некоторых по пять рублей! Это они сколько не платили? Рубль там ещё за пару месяцев можно вытребовать, а вот пятеру – попробуй выскреби. А ещё комсомольская школа! Хорошо хоть таких не особенно много было, в основном, все платили. А что делать? Платить самому? Бить? А там и девочки присутствуют среди должников. Даю задание Аркаше – пропесочить в картинках несознательных. Повешу на доске школы. Картинки, не должников, конечно.
В четверг едем с ребятами из секции на проверку наших растущих организмов. Что-то вроде профосмотра или диспансеризации. Ударил уже крепкий мороз, двадцать пять градусов, автобуса долго не было и польза от этого мероприятия сомнительна, а вот вред возможен. Простынем ещё, мне тяжелее других, я ведь с юга. На прошлой неделе звонил бабуле, и понял, по тому с какой неохотой её позвали – этот канал связи закрыт. Зинку уже запросто не попросишь, она замужем и на сносях, и моё общество, очевидно, признано нежелательным.
Повезли нас недалеко, но сам осмотр не был формальностью – сделали экг, проверили зрение, флюорографию, ухогорлонос нас посмотрел. Я выяснил, что у меня стало падать зрение, а у Бейбута низкое давление. Короче, все уехали, а нас оставили, мне закапали в глаза лекарство, и будут проверять глазное дно, а Бейбута ещё какой-то врач посмотрит. Путем допроса выяснили, что с давлением у Бейбута нормально все-таки, а меня отправили в глазной центр с утра. В Красноярске, оказывается, недавно открылась мощная офтальмологическая больница. Утром вместо занятий я в этой семиэтажке. Принимает женщина, мне так же капают лекарство, причём капает девица в таком коротком халате, что невольно смотришь только на её ноги, ещё и на каблуках. Сижу, кошусь на девицу. Настолько разнузданно сексуально одетых женщин я давно не видел. Да с прошлой жизни. Проверили на каком-то приборе, вердикт меня утешил. Здоров. Оказывается, у меня подозревали отслоение сетчатки, ведь бокс – это опасная штука. Собираюсь домой, раскладывая по карманам заключения специалистов, и слышу шум в кабинете без таблички, затем глухое злое бормотание и писк. Насторожившись, решаю проверить, открываю и вижу в подсобке эту секс-бомбу, прижатую к стене мощным мужиком уголовной внешности, но это не самое страшное. В руках у дяди ножницы. Ножницы – это плохо. Ножницы – это опасно. И возможно вернее будет захлопнуть дверь и звать на помощь, но молодые гормоны кидают меня в бой. Сама комната представляла собой подсобку уборщицы или медсестры. Хватаю левой рукой, стоящую у стены швабру, и резко бью двинувшегося на меня мужика в лицо. Тот на инстинктах закрывает лицо рукой с ножницами, и у меня появилось мгновение для удара правой. Правая не подвела, чувак отлетел к стене и, ударившись об неё башкой, резко сник.
«Не да бог убил», – мелькнула мысль у меня.
Отпинываю инструмент, и вижу изумленно, что девка эта бросилась не к выходу, а к мужику!
– Коля, ты как? – тормошила его голову она.
– Голову не трогай, там сотряс может, – посоветовал я.
– Тебе что надо? Зачем ты его покалечил? – вне всякой логики спросила баба.
– С ума сошла? Я думал, он тебя насилует! И ножницы в руках! – говорю очевидные вещи я.
– У меня к волосам жвачка прилипла! Он вырезать её хотел! Да что ты с ним сделал! Коля, очнись! – неожиданно заливается слезами девка.
– Бля, да что со мной? – наконец открывает глаза дядя.
Потом были разборки, к счастью, не дошедшие до милиции, по причине личности потерпевшего. Реально урка, да ещё на УДО, а девушка его знакомая просто. Знакомая. Знаю таких знакомых, кольцо на пальце у неё, замужем, вот и не стали они бучу поднимать. Самое странное – похожее событие было в прошлой моей жизни! Город другой, больница другая, а ситуация та же! Совпадение меня немало озадачило и даже напрягло.
Злой еду в общагу, Барсик, чуя возможные санкции, ведёт себя идеально – сходил в лоток, лег в ногах у меня и мурчит. Может котёнок и не такая плохая идея? Успокаивает чуть-чуть. Бейбут спросил у меня, что случилось, но отвял, после моего злобного сопения.