Девяностые. Фрагменты прожитого…
Шрифт:
Через месяц после случившегося, в офисе появился отдел по реализации продуктов питания. В соседней с Харьковом Белгородской области от фирмы начал работать торговый представитель. И потекли продукты в Россию, а оттуда денежки, а порой, под заказ, строительные материалы: цемент, смеси, металлоконструкции и прочее. Светлана съездила в Иваново, нашла выход на дешёвый трикотаж, у местных надомниц высмотрела чудесное нижнее бельё для дам. Взяла на пару тысяч долларов товар, а приехав домой, умножив отпускную цены на два, в три дня продала всю продукцию. Машина вновь пошла в Иваново. Так что торговля закрутилась, денежки пошли. Добров успевал только отбиваться от наездов по дорогам России и
Появилось больше людей, как и понимал Добров, проблемы полезли. Ну ладно, девочку на шестом месяце беременности взяли. При поступлении на работу та кофточкой прикрылась, за полненькую приняли. А теперь думай, как ей декретные платить и прочее. Так и воришку пригрели. Светланы подружка. Уж как та просила: «Человек хороший, грамотная, причёску умеет делать. И в косметике разбирается». То, что разбирается, быстро понятно стало: как-то вечерком лично Добров застукал её с сумкой духов. Света неделю от Платоныча пряталась, боялась что побьёт. Добров понял, ради халявной причёски взяла Петровна товарку, и побил бы точно, но муж у неё есть, пусть сам разбирается. И у него эта баба воровала. Общие товар крала, а значит и общие деньги.
Так что не всё просто шло. К своим звёздам шли они через тернии и препятствия.
Но вот пришла весточка от Чуприя. Позвонил Николай и попросил Доброва подъехать к Тарасу Сергеевичу.
– Место встречи, он сказал, вы знаете. Он будет ждать в двенадцать часов в воскресенье.
Видимо речь шла о почте у метро. Добров знал, Тарас попусту звонить не будет. Так что вопросов Николаю он не задавал.
Чуприй встретил на машине. Сам был за рулём.
– Ну, что, дружище, ко мне?
– Как скажешь.
Через полтора часа они подъехали к дому. Это был новенький, сияющий облицовкой под декоративный камень коттедж.
– Проходи, не стесняйся. Вот и Татьянка. Не забыл ещё, как жена моя выглядит?
Добров был приятно удивлен. Даму, что стояла на крыльце в накинутой на плечи легкой шубейке, он не узнавал. Конечно черты лица, улыбка были Татьяны, той Татьяны, которую он помнил по жизни в их гарнизоне. Но эта новая Татьяна, его просто сразила.
– Танюша, ты ли это. Не узнаю. Передо мной дама из окружения английской королевы?
Татьяна рассмеялась, обняла Олега.
– Пойдём я тебе сейчас такое покажу…
Сразить Доброва интерьером коттеджа, внутренним его убранством, не сложно, занимаясь бизнесом он, весь свой быт, откладывал «на потом», недосуг было, к тому же домом командовала Маришка, а она непритязательна к быту и, вообще, не любила излишеств. Наверно это и понятно – дети, занимаясь ими, она ни минуты не имела для размышления о загородном доме и прочих делах.
Но дом Чуприя действительно его сразил.
– Когда вы всё это успели?
Тарас усмехнулся, дружески обнял его за плечи.
– О! Это несложно. Поверь, пройдёт немного времени и ты, где-нибудь на Журавлёвском водохранилище хоромы отгрохаешь. Ладно, надо поговорить, пойдём в кабинет. Татьяна пока стол накроет. Танечка, мы в кабинете!
Кабинет Тараса не отличался скромность в отделке и оформлении. Чувствовалось, дизайном женщина руководила. Тарас как будто читал мысли Олега.
– Да, доверился женщине, ей главное, что бы блестело, да старины больше, а мне тесно здесь, хоть и кабинет немал по размеру. Ну да ладно, главное бар есть. По рюмочке?
Они выпили по рюмке коньяку, Добров дольку лимона съел.
– Олег ты знаешь, Женьку Суркова убили.
– Как убили…
– Да вот так, убили и всё тут. Доигрался в бизнес на своих складах. Совсем недавно это было. На улице подошли, какой-то гадостью в лицо брызнули, затащили в машину и за город. Пытали, всё лицо и руки порезаны, дыра в ноге от заточки. В итоге задушили. Так с пакетом на голове и нашли беднягу. Я его предупреждал, не лезь, не ищи больших денег, погубишь себя. Есть бизнес от фабрики, вот и трудись. Но ему, видимо, проще было списать пару цистерн топлива и налево их толкнуть. Раз прошло, два прошло, а потом ревизия, опечатали склады, а он продолжал торговать. Вот и влетел. Милиция разбиралась, но о делах его и разговора не было – военные не хотели лицо армии портить, сошлись на ограблении, а что у него брать, и кошелька при нем не было, жена говорила потом. А какой парень был.
Не чокаясь, выпили. Доброву стало не по себе. Он мало знал Евгения, но всё же знал, а вот нет больше человека. Только и остаётся помянуть.
Тарас продолжил.
– Олег помнишь наш последний разговор, я тогда тебя ещё оборвал, не совсем тактично оборвал, прости. Так вот, вернусь к нему. Понимаешь я готов честно работать, но как можно, когда всюду воровство, оно уже в норму вошло. Союз развалился: всё тащить стали и чем выше по должности начальник, тем он больше тащит. Порой сами не могут, так подчинённых заставляют. Здесь такое твориться… Кляну себя, что согласился на назначение в Киев – генералом пожелал стать. Трудился сейчас где-нибудь в средней России. Нелегко, понимаю, зато не было бы этой гнусной кормушки рядом. Жил бы как все, на зарплату. Или уволился, в бизнес пошёл, я мужик толковый, деньги на гражданке лопатой загребал бы. А сейчас… Втянулся в грязные дела. Ты понимаешь, моими руками кое-кто греется. И остановиться нельзя – заменят, а перед этим горло перережут. Вот так-то. Что делать не знаю. Но понимаю одно, надо выбираться из этой ямы, а иначе как Женьку с пакетом на голове найдут. Ты не пойми, я не плачусь и не за советом тебя позвал. Есть у меня варианты, и не один. Хочу заграницу уехать. Паспорт сделал, в том числе и на семью, нужны только деньги. Грядёт у нас очередная реорганизация, слухи ходят многих пометут и мои позиции шатки, могу и я загреметь. Но вот мои шефы с учётом ближайших перемен, интенсивность финансовых операций увеличили в разы, счета на обнал уже пачками идут, некогда и реальными продажами заниматься. В этом «саквояже с деньгами» и для меня какая-то доля будет. Кстати могу и тебе что-то сбросить. Как распорядиться сам разберёшься.
Но вот что меня тревожит. Слежку за собой чую. Кто не пойму, но я чувствую и реально вижу парней и у дома, и на работе. Пару жучков в кабинете снял. Не пойму только, кто это всё организует, то ли мои мне не верят, то ли какая команда сверху пришла. Боюсь, как бы крайним в этих финансовых афёрах не сделали. А такое вполне возможно. И вот ещё что. Не дай бог, что произойдёт, о семье позаботиться прошу. Татьяна, ты знаешь, сирота, родных и не было, мой батя болен, за всех их боюсь…
Такой поворот в разговоре Олег не ожидал. Ехал обо всём думал: и о том, что Чуприй решил через него гонять какой-то военный товар, поучаствовать в его бизнесе планирует, но вот такой разговор.
Пока готовились к обеду, гуляли по роскошной приусадебной территории, у него было время поразмышлять. Чем он мог помочь Тарасу? Собственно говоря, ничем. Его «кухню» он не знал. Догадывался, что занимается Чуприй некими финансовыми делами. Ну и что, финансистов в армии полно: кто стреляет, а кто и денежки считать должен – всякого люда в армии много. Успокаивать друга? Добров слабо верил в худшее. Что может произойти с высокопоставленным военным чиновником? Да ничего, ровным счётом ничего. Однако то, что Тарасу надо уходить из армии, точнее как он сам выразился «от этой гнусной кормушки», он понимал.