Девять бусин на краснои? нити
Шрифт:
Натсуми.
Кафе, небольшое, невероятно уютное, всего-то на десяток столиков, пряталось за темной аркой чуть в стороне от главных улиц города, но не смотря на это и ранний час, свободных мест почти не было.
– Здесь вкусная рыба,– с хмурым выражением лица, оглядев зад, произнес Хакон. Хримтурс был не в духе с того самого момента, как мы покинули "зал перехода", отправив вещи с курьером в аэропорт. Я вполне догадывалась о причине, замечая как взгляд великана нет-нет, да скатывался на коленки, затянутые качественным капроном.
– Натсуми, пожалуйста,– тихо прорычал хримтурс, прикрывая глаза.
– Что не так? – хлопая ресницами как наивная дурочка, вопросила я.
– Птица, я весьма терпеливое существо, но я не люблю, когда на драгоценность моей жизни посторонние смотрят таким похабным взглядом. Не провоцируя меня.
– Оу, – округлив губы, я не нашла, что ответить. "Драгоценность моей жизни". Это не было избитой фразой из кино или пафосным арабским сравнением, которое нужно произносить медленно и с придыханием. Хакон просто,без вычурности или желания поразить сообщил, что ему не нравится,когда на меня так смотрят.
Сев ровнее, рассматривая его, чуть наклонив голову, я все размышляла: насколько я недооценила серьезность его намерений.
– Скажи, ты летишь в Японию, чтобы просто посмотреть как живут екаи или за чем-то другим?
Не отрывая взгляда от меню, в которое хримтурс уставился последние минут десять, мужчина отозвался.
– У меня дело к твоему деду. А ещё я должен проследить за тем, чтобы ты не сбежала.
– Брисингамен?
Отложив меню в сторону, великан вопросительно поднял бровь.
– Птица, пропадет ли ожерелье или нет, отец найдет что сказать на тинге. Но если исчезнешь ты – ни ему, ни мне не оправдаться перед Трюд.
– Мамы боишься? – меня распирало изнутри, хотелось доколупаться до основания, как отскрести корку от зудящей ссадины.
– Вот скажи, что тебе неймется? Ты правда хочешь услышать от меня эту фразу? Здесь? Сейчас?
– Да,– я вся подобралась, словно готовясь к прыжку.
– Ну, тебе и так от меня никуда не деться, так что может ты наконец угомонишься.
Вокруг нас поднялась сизая рябь, практически прозрачная и едва заметная. Я почувствовала завесу и широко раскрыла глаза, не желая пропустить ни единого мгновения.
– Ты самая красивая на свете, – мне показалось, что сверху что-то щелкнуло и на голову с противным, хлюпающим звуком опракинулось ведро помоев. Это было совершенно не то, на что я рассчитывала. Внутри начало теплеть, постепенно доходя до каких-то критических отметок. Я буквально вскипала от какой-то чисто женской, так не свойственной мне, обиды. Готовая взорваться и разнести все вокруг даже голыми руками, я все же сфокусировала взгляд на Хаконе, пусть и далось это мне не просто.
Хримтрус скрестил руки на груди, внимательно, с ехидной ухылкой разглядывая меня.
– Что? Не довольна? Ты мне душу на изнанку вывернула, а тебе все мало. Успокойся. Люблю я тебя. От кончиков пальцев до твоей алой макушки и от левого уха до правой пятки.
Ошалело моргая, не в силах уследить за ходом повествования, подозритеьно уточнила:
– Почему до правой пятки? Чем тебе левая не угодила?
– Девица! – Хримтрус звонко захохотал,запрокинув голову,– Я только что признался тебе в необъятности и неотвратимости своих чувств, а ты интересуешься, почему обделили лбовью твою левую пятку?
Сообразив наконец, что произошло, я хмыкнула. Меня отпустило, да так, что я почувствовала себя парящей на облаке, невесомой и наполненной мыльными пузырями и радугами.
– Полегчало? – с той же ехидной интонацией уточнил хримтрус, ласково улыбаясь мне. Сумев только кивнуть, чувствуя одновременно неловкость за собственное поведение и все же, радость от услышанного, я и правда ощущала себя лучше. – Вот и славно. Тогда ты не будешь против, если я аргументрованно затребую тебя в жены у главы вашего клана.
Глава 39
Регистрация, посадка, перелет – это все так утомляло, что хотелось просто впасть в спячку. Лет на пять, не меньше. Настроение испортилось, голова гудела, все суставы крутило от долгого сидения в одной позе. Великану было ещё хуже. Оказалось, что он в целом дружелюбно относится к технике (Хакону нравились поезда), но то, каким образом многотонная железная махина поднимается в небо, набив нутро людьми – оказалось выше его понимания. И принятия. Прикрыв глаза, хримтурс недвижно сидел всю дорогу, крепко сцепив челюсти и ухватившись за подлокотники.
Даже мои уверения, что при возможном крушении нам двоим ничего не угрожает, эффекта не возымели. Оставив великана в покое, я повернулась к окну, рассматривая облака которые ничем не отличались от тех, что затягивали небо над Туманным чертогом Нильфхейма.
Прямых рейсов до Осаки не было, так что прилетев в Токио, втянув носом запах мегаполиса я скривилась. Смог, шум, гвалт и постоянный гул машин, слышимый, казалось, даже в зале прилета аэропорта.
– Ты как?
– Терпимо. Куда дальше?
– Выпить чаю. И позвонить. Поедем на поезде или в призрачной повозке?
– Скоростные поезда –пули?
– Конечно. Мы же в Японии, – в первый раз с отлёта я увидела намек на улыбку на хмуром лице мужчины. Остальные вопросы отпали. Но прежде чем попасть на вокзал нужно было разобраться с непростым квестом «Токио».Я не так хорошо знала город, чтобы рассчитывать на себя.
– Идем, нужно кое-куда заглянуть.
Мы успели перекусить и выпить чаю, затем поднявшись на один из верхних ярусов, зашли в белую, непримечательную дверь. В светлом помещении, за стойкой рецепции стояла тонкая девушка, ничем не выдавая своего истинного происхождения.