Девять плюс смерть равняется десять
Шрифт:
Бросая кольцо, он вытянул шею и обернулся. Джером Кенуорти, словно бродящий призрак, закутанный до ушей в твидовое пальто, карабкался по трапу, волоча за собой спасательный жилет. Подойдя к скамейке, он отодвинул Хупера и сел.
– Этот молодой парень, – продолжал Г.М., – говорил со своим отцом по радиотелефону и заявил, что девушка подлинная. Пока что мы этому поверим. Но мы не можем поверить откровенной лжи, будто она пробыла с молодым Кенуорти пятнадцать минут в субботу вечером. Ну, девочка, вы собираетесь признаться, что были в каюте миссис
Челюсть Вэлери напряглась. Она была испугана и к тому же казалась ошеломленной. Ее лицо выражало еще одну эмоцию, которую Макс не вполне мог описать словами. Неуверенность? Подозрение?
– Свет моих очей, – пробормотал Кенуорти, созерцая свои ботинки, – вам лучше откровенно признаться. Этим утром они поджаривали меня как камбалу, и ничто бы не удовлетворило меня больше убедительного алиби. Но это не сработало. В данный момент меня не заботит, что случится. Мне наплевать, даже если корабль пойдет ко дну. Неужели мы должны сидеть здесь на таком ветру? Не могли бы мы спуститься в бар и спокойно умереть?
– Предположим, я сказала вам… не всю правду, – заговорила Вэлери. – Почему вы так из-за этого суетитесь?
Г.М. был искренне потрясен. Он застыл с кольцом в руке как парализованный, с открытым ртом и в съехавшей на глаза шляпе.
– Будь я трижды проклят! – воскликнул он. – Два убийства за пять дней! Почти паника в зоне субмарин! Полусумасшедший разгуливает с бритвой и револьвером! А эта девушка хочет знать, из-за чего мы суетимся!
– Чепуха! – отрезала Вэлери. К ее страху примешивалось раздражение – во всяком случае, так казалось Максу. – Вы отлично знаете, кто убийца.
– Вот как?
– Конечно знаете. Это капитан Бенуа.
– Капитан Бенуа?
– Естественно. Вы знали это с субботнего вечера.
– Но, девочка моя…
– Меня не интересует, какие истории вы распространяете, – прервала Вэлери. – Капитан Бенуа убил миссис Зия-Бей, но потом не смог вынести тяжести своей вины и застрелился. Кузен моей стюардессы – один из дозорных. Она говорит, что он фактически видел, как это произошло – как капитан Бенуа поднес револьвер к голове и нажал на спуск. По-моему, это было преступление из-за страсти – такое типично для французов. Он писал ей письма, а потом убил ее и забрал письма назад. – Хупер вскочил и энергично замотал головой, но Вэлери не дала себя перебить. – Все это я давно могла бы вам рассказать. Я видела его в субботу вечером.
– Одну минуту, – произнес Г.М. так резко, что это остановило явный приступ истерии Вэлери. – Вы видели, как капитан Бенуа убил миссис Зия-Бей?
– Ну, не совсем. Это было бы слишком ужасно. Такого я бы не вынесла. Но я видела, как он выходил из ее каюты, когда она уже наверняка была мертва.
Г.М., все еще держащий кольцо, уставился на него так, словно видел впервые в жизни.
– Бенуа на месте преступления, – пробормотал он. – Бенуа пытается сказать им что-то и удивляется, когда они говорят: «Ah, oui». Бенуа оставляет записку. Бенуа устранен… Человек, который знал слишком много, получает пулю в затылок… – Он снова повысил голос. – Когда вы видели его выходящим из каюты миссис Зия-Бей?
– Примерно без пяти десять. Он нес большую пачку компрометирующих его писем – толщиной в три или четыре дюйма!
– Вы снова нам лжете? – загремел Г.М.
– Позвольте мне выразить свое мнение… – с улыбкой вмешался доктор Арчер. – Видимо, у этой молодой леди развилась навязчивая идея на почве компрометирующих писем. Пачка писем шириной в три или четыре дюйма – уже не пачка, а целый архив.
– Люди иногда совершают странные поступки, – задумчиво промолвил Хупер. – Это совсем как в кино.
– Пожалуй, – мрачно согласился Латроп. – Теперь, когда кота выпустили из мешка, я хотел бы кое-что понять. Молодой Мэттьюз пересказывал нам вашу историю о таинственных письмах. Прежде всего, откуда вы знали, что у этой женщины полный чемодан писем?
Все начали говорить одновременно, но могучие легкие Г.М. заставили их умолкнуть.
– Спокойно! Девочка моя, расскажите нам, что с вами произошло между девятью сорока пятью и десятью вечера в субботу. Только на этот раз мы хотим услышать всю правду.
Вэлери с трудом взяла себя в руки.
– Я пошла в каюту миссис Зия-Бей умолять ее отдать письма бедного Джерома…
– Черт побери мою душу, я же говорил вам, что никогда не писал никаких пи…
– Ш-ш! Продолжайте, девочка.
– Тогда чтобы оказать кое-кому услугу. – В глазах Вэлери (не без помощи положения лицом к ветру) блеснули слезы. – Когда я подошла к двери, то услышала, как она разговаривает в каюте с каким-то мужчиной.
– С каким мужчиной? – спросил Г.М. – Вы могли бы опознать его голос?
– Боюсь, что нет. Помню, что голос был довольно низкий, но человек говорил тихо, и я не могла разобрать слов. Я вошла в каюту мистера Мэттьюза напротив (не зная, что это его каюта, иначе я бы никогда этого не сделала) и стала ждать, когда этот человек уйдет. Вскоре я услышала, как дверь каюты Б-37 открылась и закрылась. Я рискнула выглянуть и увидела капитана Бенуа, сворачивающего в главный коридор спиной ко мне. В руке у него был продолговатый конверт, полный писем.
– Откуда вы знаете, что там были письма?
– Ну, какие-то бумаги – естественно, я подумала, что это письма.
– Угу. А потом.
Девушка судорожно глотнула.
– Я постучала в дверь каюты миссис Зия-Бей. Ответа не последовало, поэтому я открыла дверь. В каюте горел свет. Я увидела ее лежащей лицом вниз на туалетном столике, всю в крови… Брр! Я едва не потеряла сознание. Чтобы убедиться, что она мертва, я подошла ближе и, должно быть, оставила на столе отпечатки пальцев. Выходя из каюты, я выключила свет. Не знаю, зачем я это сделала, – я чувствовала себя ужасно. Смутно помню, как я скользнула назад в каюту мистера Мэттьюза и стала думать, что делать дальше. Я простояла там минут пять за закрытой дверью…