Девять плюс смерть равняется десять
Шрифт:
Сквозь полуоткрытую дверь Макс заглянул в каюту Гризуолда. На койке под покрывалом лежало тело Тайлера с согнутыми коленями. Голова тоже была прикрыта. Очевидно, кровотечение было небольшим – в офисе виднелось всего несколько кровавых пятен, в том числе на карточках.
На пару секунд непроизвольно зажмурившись, Макс повернулся к эконому.
– Итак, – сказал он, – наш убийца забрался в сейф и украл карточки с отпечатками.
– Нет, – ответил эконом. – Он даже не прикоснулся к сейфу.
– То есть как?
– Понимаете, старый
– Не знаю, – отозвался коммандер Мэттьюз. – Можете пройти к нему и посмотреть. С ним сейчас доктор Блэк.
– Старый сэр Генри, – возобновил рассказ Гризуолд, вытерев лоб тыльной стороной ладони, – предупреждал меня, что кто-то может попытаться взломать сейф, но я только посмеялся и сказал, что подобное невозможно. Теперь я понимаю, что произошло. Старик заподозрил что-то неладное с этой тревогой и поспешил сюда проверить, все ли в порядке. Должно быть, убийца незаметно подкрался к нему и Тайлеру – обоих ударили сзади. Потом убийца забрал то, что хотел. Но я готов поклясться, что сейф он не трогал. Смотрите.
Эконом широко распахнул дверцу сейфа. Внутри находилось несколько отделений – некоторые из них были снабжены маленькими дверцами и замками. Гризуолд достал из кармана связку ключей на цепочке – его волосатые руки дрожали, поэтому он с трудом выбрал маленький ключ и открыл им одно из отделений.
– Все карточки остались внутри, – сказал эконом. – Завернутые в носовой платок, как я их оставил. По-видимому, убийца просмотрел другие карточки и не стал беспокоиться из-за этих.
– Может быть, он не смог до них добраться, – предположил Макс. – Вы ведь заперли отделение.
– Да, но я запер его только после убийства Тайлера. Как говорится, запер хлев, когда корову увели. И еще одно. Убийца забрал все паспорта, которые не потребовали их владельцы. Но зачем они ему понадобились, как вы думаете?
Макс присвистнул.
– Это создаст затруднение для пассажиров при высадке, не так ли?
– Безусловно, – согласился эконом. – Если мы только когда-нибудь доберемся до пункта назначения.
– Мистер Гризуолд! – резко одернул его капитан.
– Прошу прощения, сэр. Я имел в виду…
– Чьи паспорта исчезли?
– Мистера Латропа, мисс Четфорд, капитана Бенуа и миссис Зия-Бей. Двоих последних это не потревожит, но остальных может поставить в весьма неприятное положение. И в довершение всего единственный человек, у которого была идея насчет того, что за этим кроется, – сэр Генри – сейчас полумертв. А идея у него имелась – он сам сказал мне об этом, хотя не сообщил, какая именно. И если он не придет в себя…
Зазвонил телефон, и Гризуолд поднял трубку. Макс увидел, что часы показывают двадцать пять минут пятого. В офисе было так тихо, что они слышали голос судового врача, доктора Блэка, на другом конце провода.
– Умер? – проскрипел голос. – Конечно нет.
– Он поправится?
– Безусловно. Нет даже сотрясения. Ему придется полежать пару дней, а потом его какое-то время могут беспокоить головные боли, которые сделают его еще сварливее, – вот и все.
– Когда мы сможем поговорить с ним?
– Завтра или послезавтра – не раньше. Это вас устраивает?
Гризуолд положил трубку. На лицах присутствующих отразились облегчение и надежда, как будто колдовские чары внезапно рассеялись.
– Теперь мы поймаем этого ублюдка! – воскликнул коммандер Мэттьюз, потирая руки. – Мистер Гризуолд, я должен идти. Макс, поручаю тебе вести дело. Можешь допрашивать пассажиров, если хочешь. Но теперь это лишь вопрос времени.
Остаток ночи тянулся медленно. Максу казалось, что часы остановились. Гризуолд приводил в офис одного пассажира за другим, но опрос ничего не дал. Все же чувство надежды не исчезало. В двадцать минут восьмого Макс и Гризуолд были испуганы диким воплем со стороны столовой.
Когда они прибежали туда, оказавшись среди все еще заключенных в комнате пассажиров, то осознали, что это был крик радости. Один из иллюминаторов был открыт, и серый утренний свет пробивался в помещение, касаясь лиц столпившихся рядом пассажиров. Третий помощник с улыбкой подозвал Макса к иллюминатору.
Когда Макс выглянул наружу, ему в лицо подул холодный ветер, несущий едкие соленые брызги. На горизонте виднелись смутные очертания. Приглядевшись, Макс рассмотрел трубы, из которых поднимался черный дым, и длинные корпуса под передними орудийными башнями. Быстрые, как терьеры, эсминцы конвоировали «Эдвардик».
Хупер снял спасательный жилет, бросил его на стул и похлопал Макса по плечу.
– Мы пробились, парень, – просто сказал он. – Флот здесь.
Глава 18
– Меня здорово огрели по башке, – не без гордости заметил сэр Генри Мерривейл. – Вероятно, это навсегда испортило контуры моего шекспировского черепа… Да, со мной такого не случалось с тех пор, как я играл в регби за Кембридж в 1891 году. – Он натянул одеяло на грудь и откинулся на подушки, стараясь не шевелить головой. Однако выражение его лица было почти благодушным.
Собеседник уставился на него.
– С вами что-то не так? – недоуменно осведомился Макс.
– Не так? Разумеется! Я – инвалид! Но я не из тех, кто жалуется.
– Вы уверены, что это не повредило вашу психику? Я ожидал застать вас беснующимся и проклинающим все на свете. В чем дело?
Г.М. выглядел удивленным.
– Ни в чем. Это почетный шрам, сынок. Первый, который я получил за двадцать пять лет работы. К тому же теперь на корабле мне позволено все, любая просьба выполняется по первому моему слову. Куриный бульон? Пожалуйста. Вина, которые не подают пассажирам? Сколько угодно. Бьюсь об заклад, что, если я попрошу сфотографировать меня на мостике в кителе с медными пуговицами и фуражке с золотым галуном, капитан не станет возражать. Только одного я не могу запретить – вот этого!