Девять с половиной идей
Шрифт:
– Ну что, убедилась? – спросила ее Элеонора. – Ваш брак – это ошибка, которую он совершил, потому что меня не было рядом. Я смогла бы открыть ему глаза. Но, увы, он всегда допускает ошибки, когда меня нет рядом. Его отец, дорогая, был таким же. Все они, Маккинзи, кобели, скрывать не стану. И тебе, если ты хочешь по-прежнему жить с ним, придется смириться с этим. Он будет задерживаться, врать, что был на важном ужине или на заседании какого-нибудь совета, а очередная секретарша получит от него в подарок колечко с рубином или автомобиль. Кроме того, на работе она будет смеяться
– И что вы хотите от меня? – спросила Оля. Она не испытывала ненависти к Элеоноре, скорее какую-то жалость.
– Я хочу, чтобы ты потерпела крах, дорогая, – произнесла та, поправляя халат. – Против тебя я ничего не имею, но ты плебейка. Ты недостойна моего сына. Именно поэтому я показала тебя эти фотографии. Делай с ними все, что хочешь. В любом случае ты проиграешь. Если не заметишь их, он будет спокойно спать со всеми смазливыми девушками в офисе. Если закатишь скандал, он начнет уже открыто заводить любовниц. И тогда все, к чему ты стремилась, полетит к черту. Я же разгадала тебя с первого взгляда. Ты вроде бы такая кроткая, а на самом деле стремишься загрести как можно больше.
– У вас все? – медленно произнесла Оля. Она услышала, что к дому подъехала машина. Это Клифф. Сердце у нее забилось чаще, но не от радости, а от обиды и разочарования. Он не мог так поступить с ней, не мог…
– Не жалей меня, дорогая, – протянула Элеонора. – Жалость – это самое мерзкое чувство после любви. Если будешь никого не жалеть и не любить, то сможешь прожить без проблем. Так что не жалей меня, потому что скоро все начнут жалеть тебя. Можешь не благодарить меня за информацию…
Когда вошел Клиффорд, как всегда, усталый, Ольга заметила, что уже не испытывает к нему прежнего нежного чувства. Фотографии она спрятала, еще не решив, как вести себя. Ее так и подмывало кинуть ему их в лицо, расплакаться, но она знала, что и Элеонора, и Кимберли, и многие другие ждут от нее именно этого. Значит, она не должна вести себя так.
– Милая, я сейчас, – сказал Клифф, мимоходом целуя ее. – Сегодня был чертовски тяжелый день, переговоры, а еще проблемы с акциями. Кажется, кто-то начинает скупать их, но кто, пока неясно. Всю дорогу я мечтал принять душ…
Подождав, пока он скроется в ванной, Оля, стыдясь того, что делает, полезла к нему в портфель. В ежедневнике значилось, что сегодня рабочий день должен был закончиться в 16.00. И потом небольшая приписка – нью-йоркский адрес. И знакомое ей имя – очередная кратковременная страсть, молодая помощница, которую Ольга не хотела брать на службу из-за того, что у нее нет ни опыта, ни способностей. Теперь Ольга вспомнила, именно Клиффорд сказал, что надо поддерживать молодые таланты, именно он настоял на том, чтобы принять эту Николь на работу. И теперь в его ежедневнике записан ее адрес.
Удивляясь сама себе, Оля схватила костюм мужа, небрежно брошенный на пол. Так и есть. Тонкий аромат духов…
– Оля, что ты делаешь? – услышала она его голос и обернулась.
За ее спиной стоял Клиффорд, вокруг его бедер было обернуто полотенце, с мокрых волос капала вода. Таким сексуальным она не видела его давно.
– Ищу кредитную карточку, дорогой, – солгала она, ловя себя на том, что это первая ее ложь за все время их совместной жизни. Все-таки прошел год. Пора… Она горько усмехнулась. – Куда-то положила ее и не могу найти…
– Ты должна быть внимательной, – сказал он, вытирая волосы. Она смотрела на его крепкие мускулы. Может быть, сама она виновата в том, что больше не удовлетворяет его, что ему требуется еще кто-то?
Оля подошла к нему сзади, положила руки на грудь, попыталась поцеловать.
– Не сейчас, милая, – ответил Клифф, резко отстраняясь. – Я устал, ты понимаешь? Уже половина первого, а мне завтра в восемь надо быть в офисе. Дела ждут…
Когда погас свет и Оля лежала в темноте одна, вспоминая об их любви в прошедшем времени, она вдруг сообразила, что под делами Клиффорд имел в виду все ту же Николь или еще какую-нибудь красотку. Но раз Оля сразу не сказала о том, что знает про его увлечения, то поздно и глупо делать это сейчас.
Как вспышка, сверкнула в ее голове мысль, что Клиффу так удобно. Молодая, красивая, удачливая жена, работая на его же фирме, приносит ему доход. Счастливая семейная пара, а это очень важно, учитывая, что Клифф готов вступить в большую политику. Возможно, пост губернатора для него не предел. Хотя, если он замахнется на большее, ему придется избавиться от жены-русской. Отношения между ними станут деловыми…
Ну что же, за все нужно платить. И эта плата – их любовь. Внешне, может быть, все осталось как прежде, они являют собой эффектную и добропорядочную американскую пару, но на самом деле постепенно станут чужими…
Следующие месяцы показали Оле, что она была права. Она убедилась, что Клиффорд предпочитает менять своих смазливых сотрудниц несколько раз в месяц, делая каждой при увольнении недурной подарок. Одна приобрела маленький спортивный автомобиль, другая получила хорошее место в другой корпорации, владельцем которой был университетский друг Клиффа, третья поехала вместе с младшей сестрой в кругосветное путешествие.
Чтобы не думать об этом, Ольга с головой погрузилась в работу, тем более что «Центурион» стремительно набирал обороты. Востребованность на рынке медиа-услуг была огромной, но и конкуренция очень жесткой. Приходилось драться за каждую сделку, за каждый миллион, и реклама очень помогала в этом. Как убедилась Оля, в Америке реклама имеет гораздо большее воздействие на массы, чем те подозревают.
– Дорогая, – сказал ей как-то Клифф, делая очередной небольшой подарок – браслет в виде золотой чешуйчатой змеи с глазами из изумрудов. Теперь такие милые, как он называл их, безделушки, иногда тянувшие на сотни тысяч долларов, стали эрзацем их любви. – Я просто не понимаю, как у тебя хватает столько сил на всю эту рекламу? С тех пор, как ты руководишь отделом, дела у нас пошли в гору. Два последних ролика вполне могут стать классикой рекламного дела. Это лишний раз подтверждает, что я сделал правильный выбор, ты приносишь мне доход, дорогая.