Девять снов Шахразады
Шрифт:
– История?
– Именно… На втором этаже обширная библиотека, собранная многими поколениями…
– А ваш мистер Ледж… он увлекается чтением?
– О, да. Он… он пользуется книгами.
Маделайн вздохнула.
Она уже почти воочию видела этого удивительного человека, предпочитающего уединение и жизнь ума светским удовольствиям, на которые так падки обычные мужчины. Наверное, бессонные ночи, проведенные за книгами, сделали его бледным и изможденным. К тому времени, как Мармирдж вложил в ее руку миниатюру с портретом, она уже была полностью заворожена образом, возникшим в ее уме.
– Мой молодой
– От одиночества можно страдать даже в сердце шумного города, – ответила Маделайн с печальной улыбкой.
– Но именно вы могли бы избавить его от одиночества. Я уверен, что провидение предназначило вас в жены мистеру Леджу.
– Меня? – Маделайн рассмеялась и покачала головой. – Но у меня нет ни состояния, ни других качеств, которые большинство мужчин ищут в жене.
– Мистер Ледж не относится к большинству мужчин. Я не могу объяснить, но я твердо уверен… – Старик слегка сжал руку Маделайн. – Я знаю – вы именно та, что нужна мистеру Леджу. Вы единственная женщина, которую он сможет полюбить.
Это было похоже на бред. Но, взглянув еще раз в честные глаза старика, Маделайн почувствовала: каким бы безумием ни казалось все, что он говорил, это было правдой.
Мать и близкие подруги уже давно сумели убедить девушку в том, что у нее нет никаких достоинств, которые могли бы заставить мужчину закрыть глаза на отсутствие приданого, а ее не по-женски трезвый ум только отпугивал и без того немногочисленных поклонников.
В двадцать два Маделайн решила, что ей суждено остаться старой девой вроде кузины Доротеи. Она уже смирилась с тем, что должна положить жизнь на благо остального семейства и что ее будут приглашать на ужин лишь для того, чтобы заполнить пустующее место за столом.
И вдруг теперь этот старый священник рисует перед ней совсем иные перспективы. У нее может быть свой дом, дети и муж, который станет заботиться о ней, причем он способен предложить ей не только деньги и положение в обществе, но и все богатство своего ума, и по достоинству оценить ее собственные душевные качества.
«Я знаю – вы именно та, что нужна мистеру Леджу. Вы единственная женщина, которую он сможет полюбить».
Эти слова запали ей в душу. И теперь, украдкой глядя на портрет Анатоля, Маделайн, всегда такая практичная, отважилась предаться мечте.
Карета остановилась так резко, что она едва не упала с сиденья.
– Что это? – вскрикнула Доротея. – Разбойники?
Маделайн быстро спрятала миниатюру.
– Среди бела дня? Вряд ли… – начала она, но оборвала фразу, увидев подскакавшего к карете юношу в пудреном парике и красной ливрее. Он жестом попросил ее опустить окно. Не слушая протестующих возгласов Дотти, Маделайн так и поступила, и в духоту кареты ворвался свежий весенний ветер.
– В чем дело, Роберт?
– Я вижу замок! – звонко воскликнул юноша. – Замок Ледж!
У Маделайн часто забилось сердце. Несмотря на опасность, угрожавшую парику и шляпе, она наполовину высунулась в окно и стала вглядываться вдаль.
Дорога круто уходила вверх. Замок Ледж, казалось, вырастал прямо из вершины скалистого утеса, а его зубчатые башни и стены упирались в свинцовое небо.
– Какой-то готический кошмар, – с отвращением пробормотала Доротея, тоже
– Ну что за ерунда! – возразила Маделайн, хотя и сама была несколько напугана мрачным зрелищем. – Просто старый замок. Мистер Мармирдж говорил мне, что северным заброшенным крылом давно не пользуются.
– У меня такое впечатление, что здесь все давно заброшено.
Маделайн больше не слышала ни поскрипывания колес кареты, ни ворчания своей кузины – ее глаза были прикованы к замку. Она не могла оторвать глаз от приближавшихся массивных башен, от старинного разводного моста, который был поднят, словно обитатели замка боялись внезапного нападения. Замок Ледж имел угрожающий и в то же время величественный вид, он наводил на мысли о заколдованных дворцах и казался неподвластным самому времени. Пускай короли и королевства возвышаются и падают, но замок Ледж будет стоять здесь вечно…
Маделайн прижала руку к сердцу, пальцы у нее дрожали. Девушке показалось, что вся ее жизнь была лишь прелюдией к этому мигу. Судьба исподволь вела ее к замку на берегу моря, в мрачных стенах которого томился прекрасный принц, ожидавший избавления от проклятия одиночества. И она, Маделайн, была призвана спасти его от мук.
После долгих лет странствий Маделайн Ледж, наконец, обрела дом.
Отвернувшись от окна, девушка тряхнула головой, стараясь избавиться от этих странных мыслей и сосредоточиться на более практических предметах – например на том, что через несколько минут она выйдет из кареты, чтобы приветствовать своего мужа. Ей вдруг стало удивительно страшно, она нервно облизнула пересохшие губы. Никогда в жизни она еще так не огорчалась из-за своей внешности, как сейчас. Вот за ее младшими сестрами, царственными блондинками, мужчины так и увивались. В это мгновение Маделайн подумала, что с радостью бы променяла свои ум и ученость на высокую пышную фигуру Луизы или на томные голубые глаза Джулии.
Презирая себя за подобные мысли, она принялась поправлять волосы и ворот платья.
– Дотти, как я выгляжу?
Доротея фыркнула:
– Достаточно хорошо, чтобы произвести впечатление на деревенского олуха.
– Мой Анатоль не олух. – Она поперхнулась последним словом, потому что карета резко остановилась.
Вместе с ней остановилось сердце Маделайн. Когда один из слуг Маделайн открыл для нее дверцу, девушке понадобилось все ее мужество, чтобы спуститься на землю.
Она накинула на плечи отороченную мехом ротонду и шла, обеими руками придерживая шляпу, чтобы ее не сдуло ветром. Сам воздух казался здесь более упругим, чем в Лондоне, сильный бриз, наполненный запахом соли и мощью моря, со свистом обдувал каменные стены замка.
Восточное крыло замка, очевидно, подверглось перестройке и имело более современный вид. Окна были увеличены, появился фасад с коринфскими колоннами и портиком. К внушительному парадному входу вели две полукруглые лестницы. Маделайн чуть заметно нахмурилась. Эта постройка почему-то вызывала в ней неприятное ощущение – она совсем не гармонировала со средневековым обликом всего замка. Казалось, что нынешний владелец стремился забыть о существовании грозных зубчатых башен, возвышавшихся на заднем плане. Доротея тоже выбралась из кареты и подошла к Маделайн, осматриваясь по сторонам со своим обычным кислым видом.