Девять снов Шахразады
Шрифт:
– Прошу вас.
Ник предложил гостье единственный в комнате стул. При свете масляной лампы он заметил, что темные спутанные волосы мисс Апвелл отливают золотисто-красным. Капитан протянул руку, чтобы убрать насквозь мокрую прядь с щеки молодой женщины, но та шарахнулась, как будто ожидала удара.
– Тише, девочка, тише… – проговорил Ник, убирая локон Еве за ухо. Кожа на ее щеке была мягкой, но немного стянутой от морской соли. – Держите себя в руках. Вам уже ничего не грозит.
Отвратительное ощущение от прикосновения
Что-то в развороте его широких плеч напомнило ей совсем другого мужчину, что-то в поведении подсказывало, что он не тот, за кого себя выдает.
«Капитан пиратов…» – только и пронеслось в разуме Шахразады.
Глубокий сон принял царицу в свои объятия – и даже совершенно вымокшее в морской воде платье не способно было сейчас разбудить ее.
Свиток восемнадцатый
Утро, вот что удивительно, наступило слишком быстро. Более чем быстро, говоря по правде. Ибо не прошло и часа, как громкий голос, о нет, настоящий крик, разбудил Шахразаду.
– Сестренка, милая! Что случилось?! Царица с трудом открыла глаза.
– Герсими, что ты так кричишь! Я же сплю…
– Спишь? Посреди лужи?
– Какой лужи? Что ты позволяешь себе?!
– Шахразада, – уже куда тише заговорила ее невестка. – Вокруг ложа полно воды, промокло все, даже подушки за изголовьем. Твое платье выглядит так, будто ты свалилась в фонтан… Даже волосы… С кос до сих пор капает… И это ясебе что-то позволяю?!
– Ну что за глупос… – начала было царица, но осеклась, увидев, что Герсими не просто права, а оглушительно права.
Воды в огромной опочивальне было с избытком – банкетки плавали ножками вверх, роскошные ковры покрывала вода на целый локоть в высоту, ложе вымокло. Даже огромный балдахин был волглым…
– Аллах великий, я же едва не утонула…
– Как?
Ноги Герсими подкосились, и она со всего маху упала на промокшее ложе.
– Мне приснилось, что я юная дама из Старого Света, которая в компании своих подружек отправилась искать счастья в Новый… А он меня спас…
– Он, сестренка?
– Да, он, Николас… Сначала я подумала, что он пират. Но отчего-то сейчас мне так не кажется. Сейчас, вспоминая этого наглеца, я думаю, что он благородных кровей и… И даже чем-то напоминает мне Шахрияра…
Царица на мгновение умолкла, вновь вернувшись во все эти муслиновые юбки и жадные мужские взоры.
– Да, девочка моя, Шахрияра…
Голос Шахразады стал мягче, глаза увлажнились. Воспоминания увлекли ее так далеко, как только могли. Но, увы, там сладость давних дней удержала ее всего на миг. Герсими наблюдала за этой переменой – за обеими переменами: одна ее обрадовала, а другая до слез огорчила.
«Но все же она увидела во сне его, Шахрияра, – пусть и таким, каким он был некогда, а не таким, каким стал сейчас…»
Эта мысль девушку немного согрела. Хотя и не настолько, чтобы обрадоваться за любимую «сестричку». Однако следовало забыть о высоких материях, хотя бы до того времени, когда Шахразада переоденется в сухое платье.
Царица же и радовалась тому, что невестка разбудила ее, и негодовала. Увы, не так часто теперь она просто погружалась в сон без сновидений, дающий отдохновение телу и, что куда важнее, душе. Но все же сон посреди настоящего озера вряд ли можно было бы отнести к подлинному отдохновению.
Поэтому Шахразада с удовольствием переоделась и вышла в залитый полуденным солнцем сад. «Я кому-то должна все рассказать! Иначе в один далеко не прекрасный день я утону в море, о котором ничего не знаю, или разобьюсь, упав со скалы, которой никогда не видела. Я должна рассказать… Должна… И лучше моей любимой ученицы слушателя мне не найти…»
– Да, моя добрая царица, – улыбнулась Герсими. – Тебе действительно лучше меня слушателя не найти.
– Ты вновь читаешь моя мысли, сестра…
– Почти нет… Беспокойство просто снедает тебя.
– Да, моя хорошая. Оно столь велико, что скрыть его у меня не получится, как бы сильно я этого ни хотела. Ибо теперь я боюсь засыпать…
– Боишься?
– О да. Раньше я с удовольствием уходила в иной мир, ожидая, что там могу найти подлинную жизнь и подлинную страсть. А теперь…
– И что же теперь?
– Мне кажется, что вместо страсти я найду там только свое упокоение… Я едва не утонула… Нет, Ева едва не утонула в холодных водах залива. Более того, на нее чуть не напала акула, и лишь благодаря смельчаку Нику…
– …который так похож на Шахрияра…
– Да, сестра, который так похож на Шахрияра. Нику удалось ее спасти. Однако, как ты видела, часть этого мира, этой чужой, другой жизни, вместе со мной вернулась сюда, в мой мир и в мою жизнь… Сегодня это десяток ведер воды, но что будет завтра…
– Завтра это может быть бархан…
– Или кинжал в сердце, или пропасть под скалой… Или яд в бокале…
– Невесело.
– Воистину, сестра. Более чем страшно. Но еще страшнее то, что я ведь уже попадала как-то в такой мир. Там, в пышном и грязном Осакском замке, накануне смерти повелителя Хидееси, жизнь человеческая не стоит ничего… А если я вновь попаду туда?