Девять воплощений кошки
Шрифт:
Снова это ощущение… кто-то смотрит…
Чей-то взгляд – она ощутила его спиной.
Она оглянулась – просторное хранилище все так же освещают матовые шары люстр под потолком. Но свет тусклый. Шкафы вдоль стен, ниши. Когда смотришь туда после яркого света софита, точно слепнешь.
Никого.
Нет, тут никого нет.
– Ри, расстели покров, – попросил Олег Гайкин.
Кристина подошла и аккуратно постелила на стол рядом
Гайкин засунул обе руки в ящик и извлек из стружек и сухих листьев…
Кате показалось, что это какой-то сверток. Нет, ворох лент – желтых, полуистлевших, пропитанных бальзамической смолой.
– Мумия? – ахнула Анфиса. – Это настоящая мумия, да?
– Это необычная мумия, – Гайкин уложил сверток на специальную подставку, которую Кристина быстро поставила на ткань.
Медленно, очень медленно, осторожными движениями он начал раскрывать сверток, словно это был драгоценный бутон.
Что-то сморщенное, черное, с запавшими глазницами и свалявшейся короткой шерстью…
Голый оскаленный череп, обтянутый ссохшейся кожей.
– Кошка, это же кошка! Мумия! – Анфиса щелкала камерой.
Гайкин ничего не ответил, он продолжал очень осторожно раскрывать сверток дальше. Кристина, словно хирургу, подала ему пинцет и зажим для тканей.
Из вороха погребальных бинтов появилась… рука. Почти что скелет, тоже обтянутый иссохшей кожей. Туловище. Вторая рука. Скрюченные крохотные пальцы.
Руки и туловище человека. Маленького человека.
Запавшие глазницы…
Изуродованная смертным оскалом пасть с крохотными зубами.
Катя… она отпрянула от стола. У нее внезапно потемнело в глазах.
– Что это такое? – хрипло спросила Анфиса.
От неожиданности она даже опустила камеру, уставившись на маленькое чудовище, которое предстало их взору в погребальных бинтах.
– Это номер первый «Проклятой коллекции». Возможно, из-за этого существа коллекция лишь добавила себе зловещей славы, – Олег Гайкин распрямился. – Никогда прежде ничего подобного во время раскопок не находили. Мумия совершенно уникальна. Не пугайтесь, это не какой-то там монстр, мутант. Это совмещенная мумия.
– Как это – совмещенная? – спросила Катя.
Тьма в глазах растаяла, но… Пришлось даже опереться на крышку стола. Колени подгибались. Нет, не от страха, от какого-то иного чувства, словно слабость разлилась по всему телу, лишая воли и сил.
– Голова бесспорно кошки, и взята она от животного. А вот тело девочки возраста примерно около двух лет. У ребенка удалили голову и во время процесса бальзамирования пришили к телу голову животного. Швы отчетливо просматриваются на коже под бинтами. Это впервые было установлено еще в восьмидесятых годах, когда мумию впервые подвергли сканированию.
– Но зачем это сделали? Жуть какая – отрезать голову ребенку. И кто, кто до такого додумался? – Анфиса снова нацелила камеру на лот номер первый.
– Ну, с вопросом кто – легче всего, – Олег Гайкин рассматривал кисть мумифицированной руки. – Те, кто занимался бальзамированием и похоронами. Скорее всего жрецы храма богини Бастет. Если бы была обнаружена гробница… но ничего такого не нашли. Не было ни украшений, ни саркофага. Все затерялось во времени. Возможно, гробница все же имелась, но ее разграбили еще в глубокой древности. Эту вот причудливую мумию перезахоронили на кошачьем кладбище. Вопрос ЗАЧЕМ породил десятки версий и у египтологов, и у коллекционеров. Возможно, это был какой-то ритуал, связанный с культом плодородия и деторождения.
– Этот вот ужас связан с культом деторождения? – спросила Катя.
– Для египтян это не ужас. Это воплощение богини Бастет. Не статуя, а живой… точнее, погребальный объект культа. Некий фетиш. Но это не принесение девочки в жертву, они не практиковали человеческих жертвоприношений. Возможно, это некий знак.
– Знак?
– Мумия-оберег, получившая по верованиям жрецов часть силы богини Бастет. Ей молились о легких родах и защите детей от болезней и смерти. Ведь нет ничего страшнее, чем гибель маленького ребенка.
– Кошке ведь тоже отрезали голову, – произнесла Кристина.
Она смотрела на номер первый.
– Что, Ри? – Олег повернулся к Кристине.
Она сняла очки, словно у нее внезапно устали глаза смотреть на это.
– Обезглавить два трупа – ребенка и животного, чтобы в результате получить одну мумию, – сказала она. – Да, этот артефакт станет бесспорным гвоздем всей коллекции. Надо подумать, как его разместить в экспозиции. Чтобы это не слишком пугало и шокировало слабонервных. И необходимо составить пояснительную аннотацию с изложением хотя бы двух-трех версий о том, для чего все же они сотворили такое в эпоху Птолемеев.
Олег Гайкин кивнул. Анфиса продолжала фотографировать, как одержимая. Катя… она пожалела о том, что хранилище лишено окон. Глоток свежего воздуха сейчас ей бы не помешал.
Глава 16
Жизнь вторая
Еще около часа они провели в хранилище, наблюдая, как Олег Гайкин работает с лотом первым, совмещенной мумией.
Потом Анфиса, вроде бы никак внешне не выказывавшая никаких признаков упадка духа, шепнула на ухо Кате:
– Надо убираться отсюда, а то меня сейчас стошнит.
Менеджер Кристина, наверное, все поняла без их просьб, потому что сказала:
– Если вы насладились зрелищем и закончили фотографировать, мы можем оставить профессора. Ему нужно работать, не станем ему больше мешать.
Они вышли из хранилища, покружили по тем же самым неприветливым коридорам (Катя подумала – сколько же тут ходов в этом Нижнем царстве), и Кристина вывела их туда, откуда эта экскурсия и началась, – в вестибюль у закрытых касс, к подножию парадной лестницы.