Девять воплощений кошки
Шрифт:
– Знаешь, куда я хочу теперь? – спросила Анфиса.
– Конечно.
– Скажи, куда?
– Туда же, куда и я.
– Вот! Вот почему жуткое всегда манит больше, чем красота?
– Там не так уж и жутко, Анфиса.
– Там же мумии! – Анфиса сняла Катю на фоне Итальянского дворика. – Айда в Египетский зал!
И они снова отправились по музею в Египетский зал, с которого и началось их путешествие, когда Виктория Феофилактовна разрешила им увидеть «Проклятую коллекцию».
Из которой они узрели лишь
Знак.
Именно так – знак.
Потом, уже после всего, Катя думала об этом как о знаке, первом на их пути.
Они вошли в Египетский зал, и Ладья Вечности из смерти в жизнь…
Она возникла лишь на мгновение в музейном освещении, каком-то необычном – тусклом, ночном.
А потом свет потух. И послышались женские голоса:
– Ну, вот, опять двадцать пять!
– Нет, тут действительно что-то с проводкой серьезное.
– Но электрик ведь чинил сегодня днем.
– Значит, так починил, значит, такой электрик. Этот мальчишка безрукий…
Катя узнала говоривших по голосам – две смотрительницы залов: эта колоритная Василиса Одоевцева и ее напарница пожилая… как ее имя-отчество… Василиса, конечно, тоже пожилая, но она такая… такая… просто Клеопатра в своем парике цвета воронова крыла.
– Эй, кто здесь? – тревожно спросила Арина Павловна Шумякова.
– Простите, это мы, мы вас тут сегодня фотографировали, – отозвалась Катя.
– А, девочки… а то я вижу силуэты на фоне двери. Стойте там, а то налетите, не дай бог, на какую-нибудь витрину. Слушай, Вась, эй, Вася, ты где?
– Тут, я пытаюсь по аварийке дозвониться. У них там занято, – Василиса ответила откуда-то из темноты.
– Система сбои дает. Но у нас здесь вообще что-то со светом всю неделю, – Арина Павловна Шумякова, судя по голосу, шла к двери. – А сигнализация?
– Датчик горит.
– Хоть это хорошо. Вот что, я спущусь вниз, кого-нибудь найду на пульте, скажу, что мы тут во мраке.
– Лучше на пульт позвонить, ты что, служанка, им бегать?
– По сотовому?
– Ну да, конечно, сейчас я позвоню.
– Вась, это же внутренний номер.
– Ах, правда, я совсем в этом не разбираюсь, во всех этих чертовых кнопках.
– Я пошла вниз. Девушки, вам лучше перейти в другой зал, у нас опять ЧП со светом.
Катя и Анфиса послушно повернули назад. Через минуту на свет из тьмы вышла и Арина Павловна Шумякова.
– А вы куда сейчас? – спросил ее Анфиса, нацеливая на нее камеру.
– К техникам и на пульт.
– А где это?
– Рядом с библиотекой.
– И там ведь хранилище рядом, да?
Катя взглянула на Анфису. Вот так! А всего час назад она вылетела оттуда, как пробка из бутылки.
А теперь снова ее туда тянет, как магнитом. Как и к мумиям и чудесам Египетского зала, который для осмотра и съемки сейчас недоступен.
– Не совсем, но…
– Ой, а можно мы с вами вниз? – Катя решила прийти на помощь подруге и уговорить эту музейную воблу…
– Да, пожалуйста, Виктория Феофилактовна просила вам содействовать в вашей работе здесь, только что для вас интересного у наших техников?
– Тут все, все у вас интересно, – заверила ее Катя.
Никакие техники их с Анфисой, естественно, не интересовали. Но там ведь недалеко этот зал с матовыми светильниками, шкафами до потолка и тенями в нишах между шкафов. И ящиками, и тем, что из ящиков уже извлечено и покоится на столе под светом софита. Можно опять туда заглянуть под каким-то предлогом. Хоть и жутко там, но как эта жуть снова манит…
И они двинулись по служебному коридору, а потом свернули. Арина Павловна открыла дверь на служебную лестницу. Они начали спускаться, Катя, по своему обыкновению, очень быстро, вприпрыжку, оставив Анфису и запыхавшуюся Арину Павловну позади, и в это мгновение…
Тьма. Свет погас и на лестнице.
– Ой, – пискнула Анфиса, – тут ничего не видно, как в…
Она побоялась уточнить.
– Девушка, вы уже спустились? Там дверь в коридор, дверь, которая на лестнице, откройте ее, может, в той секции свет есть. А то мы здесь рискуем шею сломать, – Арина Павловна спускалась.
Катя, цепляясь за перила, сползла вниз на площадку. Лестница – глухая, без окон. И тьма тут капитальная, как в гробнице… Они, египтяне, устраивали внутри ловушки и разные смертельно опасные штуки…
Катя на ощупь нашла дверь и ручку двери, толкнула.
– Я не могу открыть.
– Но эта дверь на лестницу не запирается.
– Здесь не заперто, но что-то мешает. Сейчас попробую, надо сильнее толкнуть дверь.
Катя налегла плечом в кромешной тьме.
И тут…
– Ой, ой, я лечу, держите меня айййййййййййй!
Анфиса, в этой кромешной тьме оступившаяся на лестнице, полетела вниз стремительно и неудержимо и всей своей мягкой увесистой тушкой сбила Катю с ног.
Дверь под их тяжестью открылась, и они упали на что-то.
– Анфис, подожди…
– Вот так грохнулись, Кать, ты как?
– Что у вас случилось, я уже иду, я тут, вам помочь? – Голос Арины Павловны.
– Кать, прости, я не хотела, я через ступеньку шагнула… Ой, моя нога…
– Анфис, подожди, тут что-то…
Катя ощутила что-то твердое, пошарила рукой и отдернула, ей показалось – шерсть! Нет, волосы и что-то липкое…
Это жуткое прикосновение во тьме…
Липкое на ладони…
Волосы…
Рука Кати наткнулась на чью-то руку.