Девятая директива

Холл Адам

Он снова оставил меня и отошел к окну.

Из коридора доносились смутные, неясные звуки: голоса, звонки, хлопанье дверей. Они говорили о беспорядке и беспокойстве. И я злился на себя за то, что мог все это предотвратить — беспокойство, и гром среди ясного английского неба, и кровавое месиво, смываемое водой из поливальной машины.

— Как много тебе уже было известно, Ломан?

Его невысокая фигура четко очерченным силуэтом выделялась на фоне светлого неба. Он даже не обернулся.

— У

меня было множество отдельных кусочков, но они никак не складывались в целостную картину. Если бы я предполагал похищение, они бы, конечно, сложились, но мы этот вариант не рассматривали. С чего вдруг кому-то понадобилось его похищать? А так я уже пристроил большую часть этих кусочков. Но только большую часть.

— И все же я хочу знать одно. Как они вышли на мою схему? Откуда они узнали, что я готовлю упреждающее уничтожение их снайпера?

— Об этом тебе не следует беспокоиться.

Я опять подумал о Пангсапе. Нет, не годится. Пангсапа выдал нам маршрут кортежа и сообщил про седьмого в команде Куо. Уже тогда мне следовало задуматься — седьмой человек мог означать подставку.

Раздался телефонный звонок, Ломан снял трубку. Я снова обвел комнату взглядом, только теперь замечая в первый раз многие детали обстановки: две конторки, пишущая машинка, магнитофон, сейф в стене.

— Я узнаю, — сказал Ломан и нажал какой-то рычажок внутренней связи. — Мисс Мэйн? Вас к телефону.

До того, как она вошла, я успел спросить:

— Но ведь все поступающие звонки блокируются?

— У Эм-Ай-6 своя линия. — Он направился к двери, а я подумал, что было бы неплохо, если бы в Бюро когда-нибудь поняли, что приличный местный центр является для любой миссии жизненной необходимостью. Мастерские гранильщиков самоцветов, сараи с воздушными змеями, комнаты, откуда нас выпихивают при каждом телефонном звонке, сидели у меня в печенках.

Она вошла и посмотрела не на меня, а на Ломана.

— Оставайтесь, прошу вас. Я потревожу вас буквально на две минуты.

Ломан замешкался. Пока она шла к телефону, я спросил его:

— Все-таки, что это такое — «номер шесть»?

Он понял, что отделаться от меня будет трудно.

— Это своего рода расчетно-пропускной пункт для тех групп, что не значатся официально в штате посольства, а в любом практическом отношении он принадлежит Эм-Ай-6. Отсюда и соответствующий номер.

Ничего, кроме да и нет, она не говорила. Разговаривали в основном на другом конце провода. Я спросил у Ломана:

— Но какого черта мы принимаем одолжения от Эм-Ай-6?

Он был очень терпелив.

— А какой более подходящий способ контакта ты мог бы предложить? Тем более, что сейчас ты стал объектом их покровительства.

— Почему ты позволил им сделать это?

— Когда организация, пользующаяся доброй славой, предлагает защиту моему агенту, я не отказываюсь. Не исключено, что наступит день, когда они сослужат тебе хорошую службу.

Он тоже прислушивался, как она разговаривает, но это было бесполезно. Она, должно быть, знала, что это за звонок, иначе непременно попросила бы выйти.

Я взглянул на нее, и в этот же самый момент она посмотрела в мою сторону. Наши взгляды встретились. Я поспешил отвернуться и задать Ломану следующий вопрос:

— А сам-то атташе в своем офисе бывает?

— Как правило, он там и находится. Но иногда позволяет ей приводить людей, с ними беседуют, если нужно — проверяют…

— Страшно представить, сколько времени, наверное, он проводит в сортире. Бедный атташе.

— Позволь напомнить, — продолжил Ломан, — сил и средств у них гораздо больше, чем у нас. И они на легальном положении.

Когда она положила трубку, мы уже не разговаривали.

Виния Мэйн сказала:

— Первые новости только что прошли по радио Таиланда.

Ломан был само внимание.

— Теперь это облетит весь мир.

Она слабо улыбнулась.

— Рано или поздно это произошло бы. — И, косо глядя на меня, добавила: — Брошенная машина «скорой помощи» обнаружена. Примерно за час до выезда кортежа из дворца было доложено, что в ней отказала рация. От кого исходил сигнал — сведений пока нет. Через полчаса поступило сообщение об угоне. И вот сейчас ее нашли. Санитары и водитель убиты и сброшены в Клонг-Маха-Нак. Предварительно их раздели, униформу забрали.

Она все время двигалась по комнате таким образом, что правая сторона ее лица была обращена к окну.

— Поиски ведутся? — спросил Ломан.

— Да, конечно. — Виния Мэйн посмотрела на моего директора как на человека, который интересуется тем, что все и так уже знают. — Брошены все силы — «Метрополитен», особые части, угрозыск, вспомогательное службы, дивизион по борьбе с преступностью и радиофицированные подразделения по подавлению беспорядков. Армию тоже привлекли — король издал чрезвычайный декрет. Части коммандос возвращены в казармы.

Она повторяла то, что ей передали по телефону. Мне это надоело.

— Послушай-ка, долго еще твоя контора будет путаться у меня под ногами?

Ломан как будто проглотил лимон, и мне сразу стало легче.

Слегка выгнув красивую шею и склонив голову набок, она сидела вполоборота ко мне, в глазах у нее прыгали огоньки, но я не был удостоен даже взгляда.

— Мы не хотим потерять тебя, — и снова не посмотрела, обращалась как к какому-то творению Франкенштейна.

— Придется потерять. Я намерен «закопаться».