Девятая директива
Шрифт:
— Ты сам назвал сумму. Пятьсот тысяч фунтов, — сказал Ломан. — Не забыл? — Он присел на корточки — локти на коленях, пальцы рук сцеплены в замок, — не давая мне ни встать, ни подумать о чем-либо еще. — Такой гонорар может позволить себе только правительство. Но насчет Китая мне ничего не известно. Говоришь, обнаружили тебя очень рано? И что из этого?
— Они могли прикончить меня раз десять. Я знал это. Отдавал себе отчет. Но когда они упустили одну возможность, а затем еще и еще, я уже больше не беспокоился. К чему? Сукины дети! Неужели ты думаешь, я стал бы стоять ночью у раскрытого окна в «Пакчонге» — свет в номере и темнота
— Значит, ты уверен, что на тебя они вышли уже вначале, так?
— О'кей, — я закрыл глаза, — дай скажу. Относительно меня они ни в чем не были уверены, пока Куо не закопался и не ушел «под землю». Тут мне пришлось раскрыться. Сначала «Лотос-бар», потом другие точки, бордели, притоны, короче весь этот сучий город. И они поняли, что у меня задание. Но и тогда, даже тогда, — Ломан, меня не тронули. Тебе было это известно. Ты сказал, Эм-Ай-6 меня охраняют, но когда я поинтересовался, от кого, от каких подонков, может быть, от этого монгола, — ты ответил, что со стороны Куо опасность не грозит. Это было абсолютно верно. Но я у них стал как бельмо в глазу, они искали, что предпринять, и выход был найден: соединить оба задания, его и мое, в одну схему. Позволили мне снова напасть на след — подставили одного из своих, тот привел к отелю; любезно разрешили погоняться за собой вдоль Рамы IV, причем устроили настоящий цирк — смотрите-ка, мол, он у нас в зеркале, как страшно, надо улепетывать. Я знал, куда они собрались. Знал, куда привезут сверток, обернутый в золотистую материю. А как же? Ведь я же изъездил весь город, мотался вокруг этого храма как привидение, а они видели, как я там днюю и ночую. Когда я…
Ломан выпрямился в полный рост и начал ходить вдоль стола.
— Этого мало, Квиллер. Недостаточно. Ты ищешь недостающие звенья, заполняешь пробелы, но…
— Ладно. Но остается самый большой пробел. Каким-то образом они узнали о моем плане — знали ведь, сволочи, что я делаю ставку на упреждающее подавление их снайперской позиции. До дурноты, до блевотины, я всеми силами пытался понять, как они это узнали…
— Не терзай себя, Квиллер. Узнаем. Давай дальше.
— У меня все. Закончил.
— Нет, не закончил.
— Ради Христа, Ломан, прошу тебя!
Я встал со стула, под руку попался телефонный шнур.
— Мне кажется, его ударили ножом в спину. Того, сзади. Кругом полыхает бензин, под колесами стонут люди, им бы сошло все что угодно…
— То, что загорится бензин, планировать не могли.
— Согласен. Но остального достаточно. Более чем. — Шнур намотался на руку и перетянул кисть. — И мы не знаем пока, сколько погибло. Или знаем? Он оказался настоящим говнюком, этот узкоглазый, и я «хускварну» не зачехляю. Кто знает…
Ломан встал совсем рядом со мной.
— Я обязан получить от тебя более точный отчет. Итак, ты утверждаешь, что команда Куо в составе шести человек — двух телохранителей и четырех операторов — имела в своем распоряжении машину «скорой помощи», эта машина ждала на месте, то есть на повороте, и они с носилками пробились через толпу к королевскому автомобилю — под видом, естественно, оказания помощи пострадавшим — и в суматохе зарезали охранника, находившегося рядом с Персоной, а самого высокого гостя сбили с ног…
— Ударили сзади по коленям, в момент падения — точный, и резкий удар сверху по шее…
— Накрыв одеялом, на носилках отнесли в машину и уехали, — закончил Ломан.
— Скажи, как еще они могли это сделать? — На коже запястья от шнура остался глубокий след.
— Вероятно, происходило следующее: полицейские сквозь толпу сразу пробраться не смогли. Непосредственно к месту наезда на людей они подоспели позднее, да и тогда наверняка не сообразили еще, что же на самом деле случилось. Тем временем пассажиры в королевской машине как куклы не сидели, — кругом боль, смерть, агония… и они бросились помогать, вышли из машины, зная даже, что водитель убит. Это был сущий ад, кошмар, и одновременно — идеальная ситуация, чтобы кого-то похитить.
— Они отрабатывали слаженность не одну неделю. Куо — профессионал. Но послушай, Ломан, какие у нас шансы…
— Погоди, мне бы хотелось, чтобы ты продолжил с того, на чем остановился. Ты сказал, тебе подбросили ложный след — раз. Дали увидеть, как в храм доставили оружие — два. Куо специально неоднократно показывался тебе в нише — три. Ты, надеюсь, не шутил? Ты сам сказал, что они начали оба задания увязывать в одно.
— Но скажи, Ломан, как еще…
— Хорошо, допустим. Принимаю за малым исключением. Все обоснованно, логично, замечательно. Я лишь пытаюсь помочь тебе выстроить все до конца.
От его спокойствия меня начинало мутить. Задание доведено до конца, операция провалилась, но Персону не убили, следовательно, унывать не стоит, и Ломану можно отправляться восвояси и благополучно доложить о случившемся.
— Передай Лондону, — сказал я, — что это и есть мой отчет. Да не забудь включить в счет стоимость скрепок, а то они там еще, чего доброго, сна лишатся.
— Продолжая наш разговор, хочу спросить, — уравновешенность Ломана, казалось, не нарушит ничто, — по-твоему, они подготовили для тебя приманку, живой манекен, чтобы ты мог его без проблем уничтожить; отдали тебе на откуп того «седьмого», которым Куо согласился пожертвовать и которого первоначально в его команде не было, но зачем?
— Чтобы держать меня на безопасном расстоянии… не дать мне шанса узнать их подлинные планы… в конце концов, чтобы чем-то занять меня, когда все вокруг летит в тартарары…
— Но зачем? К чему им искать для тебя занятие? К чему вообще иметь тебя под боком живым, — а не убить на первом же этапе операции?
— Да откуда же я знаю, мать твою!
Ходившие до этого по комнате, ничего не видя и кляня все на чем свет стоит, мы неожиданно оказались стоящими друг к другу лицом. Мы не хотели, но так получилось.
— А может, ты им тоже был нужен? Так же, как и Персона?
Я уставился на Ломана, не зная, что возразить.
— Но почему тогда они не пришли и не схватили меня?
— Возможно, еще придут, — ответил он.
Глава 16
НОВОСТИ
Я изумленно смотрел на Ломана.
— Сейчас? Но помилуй, все же кончилось. Они увели его, как цыган лошадь, выкрали превосходно.
Скривив губы, он отвернулся.
— Учитывая высокое положение Персоны, я бы хотел, чтобы ты в дальнейшем относился к тому, что случилось, как к преднамеренному похищению.