Девятая попытка Кота Митрохина
Шрифт:
Тишину разорвал хлесткий щелчок кнута, и карета тронулась с места. Шла она рывками, подпрыгивая на кочках и раскачиваясь из стороны в сторону, словно лодка на волнах.
– Как вам наше королевство? – поинтересовался мужчина, закидывая ногу на ногу.
– Пока не разобрался, – выкрутился Иван. – А что это за странные лошадки у вас?
– Лошадки? Ах, это! Это, друг мой, отличные лошадки: почти не требуют ухода и готовы работать до упаду.
– Какая мерзость! – Ивана передернуло от подобного цинизма. – Это же фашизм какой-то!
– Вы слишком резки и поспешны в суждениях, молодой человек, но это издержки вашего возраста, – голос у мужчины был каким-то обволакивающим и тягучим, интонация – напевной и бесцветной. – Хотите выпить?
Он скинул на пол пару подушек справа от себя и поднял половинку сиденья. Под ней оказался бар, полный бутылок и фужеров.
– Коньяк, бренди, виски? – предложил мужчина. – Может, «Столичной»? Обожаю ее, знаете ли. Чистейший продукт!
– Нет, благодарю, – поспешно отказался Иван, но мужчина уже вытащил две рюмки, другой рукой выудил ополовиненную бутылку «Столичной», скрутил с нее крышку, зажав бутылку между коленями, и щедро плеснул в обе рюмки. – Держите, – передал он одну рюмку Ивану, и тому не осталось ничего другого, как принять ее. – За вас, борец с несправедливостью! – произнес он тост и выплеснул в рот водку. – Забористая вещь, смею заметить!
Иван принюхался к водке и, подумав, отпил половинку. Поморщился.
– Что же касается моих лошадок, как вы их изволили назвать, – продолжил прерванную тему мужчина, вытаскивая из походного бара посудину с солеными грибами и передавая ее Ивану, – так это, в каком-то смысле, их личная инициатива.
– В каком смысле, личная инициатива? – переспросил Иван, пытаясь подцепить пальцами скользкий грибок.
– В самом что ни на есть прямом. Им нравится изображать из себя лошадок, а я предоставляю им такую возможность. В итоге все довольны и счастливы.
– Я что-то не совсем вас понял, – Иван наконец подцепил пальцами грибок и отправил его в рот. – Вы хотите сказать, что они добровольно занимаются этим безобразием?
– Именно, мой друг! Именно! – мужчина налил себе еще одну рюмку, не предложив Ивану, и быстро выпил. – Это так называемые мазохисты.
– Какой кошмар! Так их же лечить надо, а не потакать им.
– Вот вы им и скажите об этом, хорошо?
Иван подумал, вздохнул и выпил остатки водки. Повертел в руках пустую рюмку.
– Но это ненормально!
– О, мой друг, кто знает, что в этом мире нормально, а что – нет, – наигранно вздохнул мужчина. – Вам налить еще?
– Нет, достаточно, – Иван убрал рюмку в сторону и вяло поковырялся в тарелке с грибами. Есть расхотелось.
Дорога стала заметно ровнее. Карета шла уже более плавно и не так раскачивалась и подпрыгивала.
Лес закончился. За окном потянулись поля, на которых паслись коровы и работали люди, размахивая серпами и вилами. Полным ходом шла ручная уборка урожая. Никакой механизации. Средневековье, одним словом.
Девчонка доела варенье, приоткрыла окошко и выбросила банку на дорогу под ноги оборванному мужичонке, волочащему за веревку упирающуюся козу. Тот никак на это не отреагировал. Король тоже. Он сидел, задумчиво и величественно подперев пальцами подбородок, и взирал на свои владения.
– Как вы оказались там, в лесу? – спросил Иван.
– О! Это моя приятная обязанность – встречать гостей, – ответил мужчина, не отрываясь от окна. – Если вы это имеете в виду.
– Вы знали, что я там?
– Могли бы и сами догадаться. Кот сообщил, – серые глаза мужчины сфокусировались на лице Ивана.
– Да, конечно… А где, кстати, он сам?
– Вы знаете, Иван, даже не интересуюсь. Терпеть не могу котов, особенно котов-проходимцев.
– Нет, почему же! – возразил Иван. – Мне он показался вполне ничего так. Порядочный, общительный.
– Ну, разумеется, – мужчина позволил себе скупую улыбку. – Затащил очередного героя в наш мир и сбежал, бросив на произвол судьбы – это в его духе.
Иван нахмурился, но ничего не сказал.
– Вы знаете, какой вы по счету?
– Он что-то говорил такое, – попытался припомнить Иван. – Кажется восьмой.
– Девятый, молодой человек. Вы – девятый.
– А почему вы не любите котов? – поинтересовался Иван, уходя от не совсем приятной темы.
– А за что их любить?
– Ну как же… – Иван растерянно почесал затылок. – Довольно милые ласковые животные. Еще урчат.
– Вот разве что. Наглые, независимые, ищущие лишь собственной выгоды животные. Вы со мной несогласны?
– Они мышей ловят, – набычился Иван. Мужчина нравился ему все меньше и меньше.
– Понимаю. Что-то вроде симбиоза получается. Вы им – сметанку, они вам – мышей.
Размышляя о своем, Иван вдруг припомнил слова Кота.
– Возможно. Но подозреваю, что ваша нелюбовь к кошкам имеет несколько иное происхождение.
Глаза мужчины стали какими-то пронзительно-холодными. Он долго, не отрывая взгляда, изучал лицо Ивана, потом лаконично отозвался:
– Возможно. Но все-таки давайте перейдем ко второй моей обязанности. Ваша роль.
– Моя – что? – переспросил Иван.
– Роль. Кем вы намереваетесь здесь стать?
– Я, простите, хотел бы остаться самим собой! Понимаете, я не актером сюда устраиваться приехал.
– Все мы актеры, исполняющие свои роли. Помните, у Шекспира: «Весь мир – театр. В нём женщины, мужчины – все актёры…»
– И что же из этого следует? – Иван сложил руки на груди и откинулся назад, с вызовом глядя в глаза мужчине.
– В каждом обществе свои правила. В этом мире они тоже существуют. Например, человек не может жить вне утвержденных ролей.