Девятая попытка Кота Митрохина
Шрифт:
– Ты кто? – Иван еще сильнее вжался в угол комнаты, заслоняясь рукой.
Кот молитвенно закатил глаза, затем округлил их, встал на задние лапы и ощерился, демонстрируя верхние резцы. Передние лапы он воздел над головой, выпустив когти и поиграв ими.
– Я белочка!
– Кто?! – Иван икнул и начал бледнеть.
– Ну, белочка, понимаешь? – кот театрально вздохнул и опустился на все четыре лапы, нервно дернув пушистым хвостом. – Да ну тебя, ни грамма юмора. И встань с пола,
Иван немного пришел в себя и осторожно перебрался с пола обратно в кресло, настороженно следя за котом.
– Кто ты? – опять спросил Иван.
– Да кот я, кот, успокойся!
– Говорящий?
– Так получилось, – неловко дернул плечами кот. – Пить-то будем?
– А… разве коты пьют? – Иван все еще не мог поверить в происходящее с ним.
– От такой жизни запьешь. Знаешь, как нам, котам, тяжело живется.
– Да уж, по тебе заметно, – страх постепенно отпускал, и Иван позволил себе пошутить. – Вон, скоро харя трещинами пойдет.
– Попрошу без гнусных инсинуаций! – шерсть на загривке у кота встала дыбом, глазищи недобро сверкнули, но он тут же взял себя в руки, вернее, лапы. – Это у меня комплекция такая.
– Ясное дело, – еще больше развеселился Иван.
– Да ну тебя! – обиделся кот. Усы его печально обвисли. – Я думал, ты добрый, отзывчивый.
– А я думал, ты кот. Ладно, не надувайся, а то не только треснешь, но и лопнешь, – Иван взял бутылку и плеснул понемногу в два бокала. – Пей, – предложил он, пододвигая бокал коту под самый нос.
Тот, немного подумав, протянул лапу к тонкой ножке бокала и длинными когтями вцепился в нее. Сопя от натуги, он аккуратно поднес бокал к морде и принялся струйкой вливать вино в пасть. Правда, в пасть попадало гораздо меньше, чем проливалось на шерсть.
– Может, соломинку дать? – Иван, млея, наблюдал за потугами кота и продолжал подтрунивать над ним. – Или в блюдечко налить?
– Очень смешно! – досадливо фыркнул кот.
Вернув на стол пустой бокал, он принялся вылизываться.
– Тоже способ, – окончательно развеселился Иван. – Вот откуда, оказывается, произошло выражение «нализаться».
– Остряк-самоучка! – Кот протянул лапу к тарелке с колбасой, лихо подцепил когтем кружок и отправил его в пасть. Пожевал, прикрыв веки. – М-м, сто лет не ел!
– Угощайся, – предложил Иван, с умилением наблюдая за странным животным.
– Благодарствую, – отозвался кот с набитой пастью и стибрил еще один кружок, запихнув в пасть поверх первого. – Чавк, чавк. Мняу!.. А ый аой?
– Чего?
– Сыр, говорю, какой? – прожевав, повторил вопрос кот.
– Пошехонский.
– Не, не буду. Он к зубам липнет.
– А вы батенька, привереда, оказывается!
– Хотя… – поразмыслив, кот угостился сыром и принялся перекатывать его в пасти, млея от наслаждения.
– Так кто же ты, кот ученый? – поинтересовался Иван.
– Кот я. Просто кот.
– Имя-то у тебя есть? В смысле, кличка.
– Было когда-то, – грустно вздохнул кот. – А так – Кот. С большой буквы, – пояснил он.
– Вот прямо так и с большой?
– Ага. Налей еще вина, а? – он просительно уставился большущими преданными глазами на Ивана.
– Да ради бога! – Иван подвинул ему чистое блюдце и плеснул в него немного из бутылки.
Кот припал к блюдцу и заработал розовым языком.
– Ну ты и алкаш! – поразился Иван, наливая немного и себе.
– Я, вообще-то, непьющий, – утерев усы лапой, сказал Кот. – Но за компанию немного уважаю.
– Ну, будь, Кот, – Иван поднял бокал и, выдохнув, выпил. Поморщившись, занюхал рукой. – Может, тебе салатику подкинуть?
– Я лучше колбаски пожую.
– Ладно, жуй, – согласился Иван, закусывая «Оливье». – Так, говоришь, имя у тебя было.
– Было. Но какое – не помню.
– Это как?
– А вот так! Как начинаю вспоминать, кто я да что со мной раньше было, вот тут, – кот похлопал себя лапой по черепушке, – будто пустота какая возникает.
– Увечный? Головой ударился, что ли? – сочувственно спросил Иван.
– Не помню, – признался кот, совсем по-человечески разведя лапами. – А тебя как звать-то?
– Иван.
– То-то я на тебя гляжу… – Хитрая морда кота попыталась растянуться в улыбке.
– Но-но! – Иван погрозил коту вилкой. – Попрошу без намеков! Я просто Иван, без всяких там продолжений. А если это непонятно, пойдешь дубы охаживать – то направо, то налево.
– А чего сразу обижаться-то? – пошел на попятную Кот. – Пошутить уж нельзя.
– Тоже мне, Петросян выискался! Мда-а. – Иван отложил вилку и откинулся назад, разглядывая кота. – Что же мне с тобой делать?
– Вопрос некорректный, – отозвался Кот, покачивая кружок колбасы на когте.
– Как это?
– Вопрос в другом: что мне делать с тобой? – Кот медленно перевел взгляд с колбасы на Ивана и засунул тонкий кружок сервелата в пасть.
У Ивана по спине пробежал неприятный холодок. Пальцы судорожно сжались на мягких подлокотниках, а во рту пересохло.
– В каком… смысле? – сипло выдавил он, сглотнув.
– Ну ты чудила! – Кот повалился на спину и залился мяукающим, с придыхом смехом, колотя правой передней лапой по обивке кресла. – Вот умора – кот-людоед! Ой, не могу! Ой, щас лапы двину!