Девятихвостая академия
Шрифт:
— Ты порой забываешь имена, да? Тогда вещица полезная, — улыбнувшись, произнесла Шакко.
— Через сорок секунд она умрет, дес! — упрямо сказала Кику, сложив руки под грудью. — Это решит наши проблемы, дес!
Шакко и Лео переглянулись, хотя и произошло это по разной причине. Лео всем своим видом олицетворял вопрос «У вас правда есть что-то подобное?», тогда как Шакко просила поддержки, явно подумав, что ослышалась.
Кику в это время отчаянно жестикулировала, на пальцах отсчитывая секунды, так что Лео терпеливо подождал, пока лисица с торжествующим видом расхохочется, демонстрируя десять пальцев.
— Даже если примем подобное за данность, как поймем, что сработало? — поинтересовался парень, а Кику, издав нечленораздельный звук, виновато улыбнулась.
— Ах, это очень хороший вопрос, дес. Тогда я продемонстрирую мощь на ком-то нам всем знакомом, дес, — мрачно заявила кицунэ, пафосно размахивая ручкой. — Пришел твой смертный час, Жучиный бог! Ты станешь ступенькой на пути моего, Принцессы Мертвых, триумфа, дес! — бросив на пол бумажную фигурку, Кику вписала в тетрадь то ли название существа, то ли кличку — разглядеть Лео не смог. В тот же миг появился здоровенный таракан и, лениво шевеля усами, побежал в сторону Шакко.
— Кья-а-а! — подпрыгнув, Шакко вмиг оказалась на руках у Лео, неотрывно смотря при этом за жуком. — Кику! Убери его! Убери!
— Еще немного, Шакко-семпай[71]! Сейчас ты узнаешь, дес! — потирая ладошки, Кику терпеливо отсчитывала секунды, но даже после отведенного срока жучище продолжил бежать по своим тараканьим делам. Лео даже отошел в сторону, продолжая удерживать на руках мелко дрожащую кицунэ, прижавшую ушки к голове и положившую хвостик себе на живот, чтобы никакой жук не смог до него допрыгнуть.
Сделав пару шагов, Кику с размаху наступила на жука и, сглотнув, медленно вернулась назад.
— Вот и все, дес. Работает, дес! — несмотря на кажущийся радостным тон, лисица оперлась на ящик, наклонившись над тетрадью. По поникшим ушкам и безвольно висящему хвосту можно было легко понять, насколько она расстроена.
Лео опустил Шакко обратно на пол, и лисичка как раз успела увидеть, как на бумагу капнула большая слезка, после которой Кику тут же закрыла тетрадь и, скрутив в трубочку, небрежно стала запихивать ее обратно в карман.
— Кику? — мягким тоном сказала Шакко, сделав шажочек в сторону яко.
— Все хорошо, дес, — сдавленно произнесла девушка в ответ, обернувшись. Ее губы искривились в самоуничижительной улыбке, а затем лисица шумно выдохнула. — Нам надо идти, дес! — пробормотала девушка и резко развернулась в сторону лестницы, но Шакко схватила ее за руку и привлекла к себе, тут же обняв.
— Мы переживали, что с тобой могло что-то случиться, — ласково сказала белоснежная кицунэ, поглаживая Кику по спине. — Хорошо, что все обошлось, остальное не важно.
Лео смотрел на происходящее и думал, как поступить лучше. Конечно, утешение Шакко могло бы помочь, но парень видел, что она не поняла причину расстройства девушки.
«Талантливый никогда не поймет остальных, как бы ни старался», — покачав головой, подумал Лео, прикрыв глаза. Конечно, он прекрасно знал, что Шакко тоже весьма далека от сильных кицунэ, но по сравнению с неумелой Кику она была как раз в роли таланта. «У них обычно все выглядит так, будто все легко дается, иначе бы помимо теории и практики были хоть какие-нибудь тренировки».
Именно поэтому Лео понимал Кику, как никто другой из ее текущего окружения. Вспоминая о тех временах, когда только начал тренировки, парень даже улыбнулся. Это было чертовски тяжело: пересилить себя, пересилить боль и усталость, выработать режим. Даже угроза смерти не может послужить постоянной мотивацией, когда разум прекрасно осознает, что именно в текущую секунду угрозы нет, а значит, можно повалять дурака. Разум, цепляющийся за лень, как за самый тяжелый наркотик, раз за разом искал оправдания: дождь, снег, переработка в кузнице или поездка в город, все это отличные отговорки не истязать себя хотя бы денек... Но все это устранялось самодисциплиной, и единственным страшным противником оставалось отсутствие результата.
Когда после долгих лишений нет никакого прогресса — это сильный удар по силе воли. Но, даже если пройти через это и продолжить, но снова ничего не получить... Лео представил, каково это, ведь и ему не сразу удалось развить в себе ту силу и скорость, которыми он владел сейчас, но в случае с Кику надлом скорее всего произошел гораздо раньше: иначе бы она так рьяно не цеплялась за клинковое оружие, умудрившись даже изучить соответствующую литературу, да еще и иностранную.
«Сейчас фальшивая тетрадь для нее как очередное доказательство неудачницы, м-да», — с этой мыслью Лео подошел к девушкам и, кашлянув, привлек внимание. Как только Кику посмотрела на него с поблескивающими от влаги глазами, парень улыбнулся и протянул руку.
— Дашь посмотреть тетрадь? Мне кажется, ты просто не изучила все досконально.
Моргнув раз, второй, лисица навострила ушки и, удивленно приоткрыв рот, полезла во внутренний карман, а Шакко в этот момент хотела что-то сказать, но Лео посмотрел на нее таким взглядом, что она тут же закрыла рот.
Тявкнув, Кику отдала вещицу, внимательно следя за парнем: ее хвостик вновь пришел в движение, а ушки слегка подрагивали, боясь пропустить хоть слово. Долго изучая обложку и инструкции, Лео задумчиво кивал сам себе и время от времени издавал многозначительные «хм», после чего закрыл тетрадь и, положив ее на ящик, кивком позвал лисицу.
— О? И что я должна делать, дес? — озадаченно спросила Кику, но, послушавшись, даже присела рядом с ящиком, как примерная ученица.
— Очевидно, что воспринимать банальную смерть за сорок секунд не стоит буквально, — мягко произнес Лео, смотря прямо в глаза Кику. — Тебя ведь просили указать причину, верно?
— Хай! — отозвалась лисица, смотря не моргая.
— Но суть работы с бумагой должна раскрывать именно такая как ты, владеющая таинством вызова мощных существ, разве нет? У тебя даже есть ученица уже, а ты не попробовала эту особую бумагу для смертоносных сикигами. Не это ли твой шанс исполнить мечту, и превратить сикигами в синигами? — напористо и довольно быстро проговорил Лео, и глаза Кику загорелись, а ушки взволнованно задергались.