Девятка мечей. Игра на опережение
Шрифт:
Все-таки лень – двигатель научной мысли. Ради того, чтоб вот так, развалившись на диване, с бокалом вина, я могла запросто болтать с человеком, десятки магов и ученых мужей трудились, ночей недосыпали…
Гарет ответил, когда я уже хотела отключиться. Его трехмерная встрепанная физиономия возникла в воздухе, постепенно обретя шею и туловище. Голографическое изображение – забавная штука, когда не статично. Жаль, прикоснуться к нему нельзя: рука пройдет насквозь.
– Что-то случилось? – без предисловий начал Гарет.
Судя по подрагивавшей картинке,
Об окружающей среде тоже нужно заботиться, король даже указ подписал, по которому загрязнение оной сурово каралось. Да и как иначе: Амбростен не может похвастаться огромной территорией, испортим воздух, негде будет жить. А жить всем хотелось долго, благо медицина за прошедшие столетия тоже шагнула далеко вперед.
– Да так… – Я снова откинулась на подушки и повертела в пальцах бокал вина. Напиток искрился всеми оттенками меда – сегодня это было белое натское, недорогое, но с любимыми фруктовыми нотками.
Задумалась: рассказывать ли об угрозе и черном маге? Гарет ведь давно говорил: переведись в другой отдел, где спокойнее, но меня удерживали деньги. Да и привыкла уж к рейдам, облавам и прочим будням Карательной инспекции. Ну не представляю себя, сидящую целый день на стуле или подающую кофе тому же Лотеску! С ним, положим, мы поладим, только вот Гарет заревнует.
– Лена, не темни! – Мой мужчина давно научился читать между слов и понимать, что скрывается за той или иной интонацией. – Только говори быстрее, я занят.
– Я типа одного опасного поймать должна, вот и волнуюсь. А еще квартиру кто-то навестил. Подозреваю, тот самый тип.
Изображение дернулось: видимо, Гарет остановил паромобиль.
На пару минут воцарилось молчание. Затем Гарет что-то сказал напарнику и переключил диктино на приватную связь, которую невозможно подслушать, – без нее в его ведомстве никуда. Нет, он не страж порядка, а всего лишь налоговый инспектор – гроза и ужас половины амбростенского населения, потому как все мы крайне неохотно расстаемся с деньгами.
Гарет не рядовой сотрудник, а старший налоговый инспектор. Мы познакомились, когда я попыталась утаить часть дохода, успешно запудрив мозги рядовым сотрудникам. Только, увы, в Инспекцию идти все равно пришлось. Там и очаровала красивыми глазами сурового государственного мужа. С тех пор не расставались, а налоговую декларацию заполняла в спальне.
– Лена, надеюсь, ты вызвала полицию? – в голосе Гарета сквозило беспокойство.
Заверила, что все в порядке, младший инспектор был, все осмотрел, дело завел, а сама позаботилась об обновлении охранной системы. Гарет одобрил, извинившись, буркнул: потом перезвонит, и отключился.
Ночь прошла без происшествий, а наутро я, зевая, тряслась по проселочным дорогам на полицейском паромобиле. Рядом со мной угрюмо прикорнули
Эх, а ведь следователи на огнемобилях разъезжают, старший инспектор тоже…
Мы ехали туда, где нашли убитую девочку, в надежде отыскать следы алтаря или проведения ритуала. Я такие вещи засекаю детоскопом, вычленяю информацию об объекте и иду, как гончая собака, по следу. Прибор не обманешь, меня тоже: привыкла раскусывать маскировку.
Обучение под боком у магов пошло на пользу: вызубрила теорию строения заклинаний и спектрограмму магии. Все это необходимо при работе с детоскопом. Он показывает частички плетения чар, их окраску и данные о творце заклинаний – не имя-фамилию, а уровень магического потенциала и, так сказать, почерк. Он у всех чародеев разный, как отпечатки пальцев. А еще каждый маг, колдуя, оставляет след, который тянется за ним пару часов. Вот его-то и нужно найти.
Собрав показания, я обычно сажусь в тишине с блокнотом, достраиваю цепочку плетения магии, попутно вычисляя остаток резерва. Потом определяю, чего хотел добиться волшбой потенциальный клиент Карательной инспекции, даю ему характеристику, работая с цветом магии и следами владельца. В результате портрет либо сходится, либо не сходится с данными досье, дальше действуем по обстоятельствам.
Со стороны кажется – все легко, но без перенастройки зрения и крепкой теоретической и практической базы сядете в лужу. Поэтому-то часто работают в паре, чтобы ничего не пропустить, но и получают вдвое меньше. Я же предпочла тернистый путь учебы и теперь, пожалуй, среди лучших специалистов по магам.
– Приехали!
Паромобиль дернулся и остановился.
Я неохотно выползла наружу и огляделась.
Рассвело три часа назад, над землей еще клубились остатки тумана. В лесу всегда так: и прохладнее, и тьма неохотнее отступает.
Юбка тут же намокла от росы – тоже обычное дело.
Попросила показать, где нашли девочку. Или даже девушку: ей тринадцать лет было. Полицейский махнул рукой на огороженный колышками участок.
– Магическую карточку смотреть будете? – без особого энтузиазма поинтересовался он.
– Голограмму бы. – Я пожевала губу и, засучив рукава, подошла к колышкам.
Так, камень, следы крови на нем. Ее, разумеется, уже взяли на анализ, и старший инспектор, если будет столь любезен, даст потом взглянуть на результаты.
Порылась в сумке и извлекла копию материалов осмотра тела. Почерк преступника до боли и ужаса похож на черного мага. Идейный – не изнасиловал жертву даже после смерти, хотя большинство такое практикуют. До ритуала тоже не развлекался, ни к чему девушку не принуждал. С одной стороны, не так противно, с другой – обидно. Остались бы следы – попался бы, голубок. Но этот только убивал. Убивал и черпал силы из ритуала. Что ж, по-своему порядочно.
Детоскоп засек мощнейший всплеск энергии. Цвет, разумеется, не кипенно-белый.