Девятнадцать минут
Шрифт:
– У меня нет партнера, – холодно произнесла она.
В последний раз тело Алекс победило и сделало то, чего ее ум советовал не делать, – она зачала ребенка. Все начиналось довольно невинно. Логан Рурк, ее преподаватель судебной защиты, вызвал Алекс в свой кабинет, чтобы сказать, с каким профессионализмом она выступила в зале суда. Логан говорил, что ни один из присяжных не мог оторвать от нее глаз, как и он. Для Алекс Логан был Кларенсом Дэрроу, Ли Бейли и Господом Богом в одном флаконе. Престиж и власть могли сделать человека настолько привлекательным,
Она верила ему, когда он говорил, что за десять лет работы преподавателем не видел ни одного студента с таким острым умом, как у Алекс. Верила, когда он говорил, что от его брака осталось только название. И она поверила ему, когда, привезя ее домой из университета, он взял ее лицо в ладони и сказал, что только благодаря ей он встает по утрам.
Юридическая наука имеет дело с фактами и подробностями, а не с чувствами. Роковой ошибкой Алекс было то, что она забывала об этом, когда речь шла о Логане. Она не заметила, как начала менять свои планы, ждать его звонков… А он иногда звонил, а иногда – нет. Она делала вид, что не замечает, как он флиртует с первокурсницами, которые смотрели на него так же, как когда-то она. А забеременев, она убедила себя, что они созданы для того, чтобы прожить оставшуюся жизнь вместе.
Логан велел ей избавиться от ребенка. Она договорилась с врачом об аборте, но забыла записать дату и время в свой календарь. Она записалась еще раз, но слишком поздно поняла, что назначенное время совпадает со временем выпускного экзамена. После этого она отправилась к Логану.
– Это знак, – сказала Алекс.
– Возможно, – ответил он, – но это совсем не значит того, о чем ты думаешь. Будь благоразумна, – говорил Логан. – Одинокая мать никогда не сможет стать судовым адвокатом. Тебе всегда нужно будет выбирать между карьерой и этим ребенком.
На самом деле он хотел сказать, что ей придется выбирать между ребенком и им.
Женщина казалась смутно знакомой. Так иногда не можешь узнать человека в непривычной обстановке: продавца из соседнего магазина, стоящего в очереди в банке, своего почтальона, сидящего в кинотеатре через проход. Алекс понадобилась еще секунда, чтобы понять, что с толку ее сбил ребенок. Она бросилась по коридору здания суда к секретарю, где Лейси Хьютон оплачивала штраф за парковку в неположенном месте.
– Вам нужен адвокат? – спросила Алекс.
Лейси подняла глаза, на сгибе локтя у нее висела корзина с ребенком. Она не сразу узнала ее – Лейси не видела Алекс со времени первого занятия, около месяца назад.
– О, привет, – сказала она улыбаясь.
– Что привело вас в мою часть леса?
– Я вношу залог за своего бывшего… – Лейси подождала, пока глаза Алекс не начнут расширяться, а затем рассмеялась. – Шучу. Оплачиваю штраф за парковку.
Алекс поймала себя на том, что смотрит на личико сына Лейси. На нем была голубая шапочка, завязанная под подбородком, и его щеки выпирали за края. У него был сопливый нос, но, заметив, что Алекс смотрит на него, он наградил ее беззубой улыбкой.
– Вы не против выпить по чашечке кофе? – спросила Лейси.
Она положила десятидолларовую купюру поверх квитанции и скормила все это в открытый рот кассового окошка, потом поправила корзину, передвинув ее повыше, и, выйдя из здания суда, направилась в кафе на противоположной стороне улицы.
Лейси остановилась, чтобы дать десять долларов попрошайке, который сидел на ступеньках здания суда, и Алекс закатила глаза потому что вчера, уходя с работы, видела, как этот самый парень направлялся в ближайший бар.
В кафе Алекс наблюдала, как легко Лейси раздела ребенка, вытащила из корзины и усадила к себе на колени. Продолжая разговаривать, набросила пеленку на плечо и начала кормит Питера грудью.
– Тяжело? – вырвалось у Алекс.
– Кормить грудью?
– Не только, – сказала Алекс. – Вообще все это.
– Этому можно научиться. – Лейси подняла ребенка и положила на плечо. Он заколотил обутыми ножками по ее груди словно пытался установить дистанцию между ними. – Сравнительно с вашим рабочим днем материнство может оказаться совсем несложным.
Эти слова напомнили Алекс Логана Рурка, который смеялся над ней, когда она сообщила, что собирается работать государственным защитником.
– Ты не продержишься и недели, – говорил он. – Ты слишком мягкая для этого.
Алекс иногда спрашивала себя: она стала хорошим государственным защитником благодаря своим способностям или просто очень хотела доказать Логану, что он ошибается? Так или иначе, но на работе Алекс была человеком, который строго следил за соблюдением всех юридических норм и прав для нарушителей порядка, однако чувства в работу не вмешивала.
Она сделала эту ошибку только однажды, с Логаном.
– Вы уже связывались с кем-либо из агентств по усыновлению. Алекс даже не забрала проспекты, которые ей дали. Насколько она помнила, они все остались на столе в смотровом кабинете.
– Я сделала несколько звонков, – солгала Алекс. Она действительно сделала об этом пометку в списке неотложных дел. Просто все время что-то иное оказывалось важнее.
– Могу я задать вам личный вопрос? – спросила Лейси, и Алекс медленно кивнула – она не любила личных вопросов. – Что заставило вас принять решение отдать ребенка.
Разве она действительно принимала такое решение? Или оно было принято вместо нее?
– Сейчас не самый удачный момент, – сказала Алекс.
Лейси рассмеялась.
– Не знаю, бывает ли удачный момент, чтобы завести ребенка. В любом случае ваша жизнь полностью меняется.
Алекс посмотрела ей в глаза.
– Мне нравится моя жизнь такая, как есть.
Лейси на секунду замешкалась с кофточкой ребенка.
– В определенном смысле то, чем вы и я занимаемся, не очень отличается.