Девятнадцать сорок восемь
Шрифт:
Вроде бы отошел и ногами шевелить могу.
Но сердце так и колотит. Вроде как в груди тесно, но на душе пусто.
— Н-н-н-да, — протянул отец, поняв, что только что сказал. — Ты ведь не поверишь, что это оговорка?
— Ты не мой отец? — уточнил парень, с растерянным выражением лица.
— Понимаешь, мы с твоей матерью подумали, что тебе лучше… Лучше быть не в курсе произошедшего, — начал подбирать слова мужчина. — И тут дело не только в том, что мы так решили. На нас лежат определенные обязательства, понимаешь?
Парень сидел с совершенно растерянным
— Слушай, может… Может поговорим об этом с твоей матерью? Фирс? Ты меня слышишь? Фи-и-и-ирс?
Михаил Сергеевич потряс сына за плечо, после чего тот вздрогнул и спросил:
— Кто мой отец?
— Слушай, это не самое главное. Главное, что мы тебя очень любим, а твой отец… Ну, он просто рассматривал тебя как запасной вариант, который ему не пригодился. Мы с твоей матерью… мы очень дружили. Еще до того, как ты появился на свет. А когда это произошло, меня наняли присматривать за ней и охранять. Затем… Затем все было сложно, но я остался с твоей мамой. Мы любим друг друга и тебя. Это самое главное. И моя должность у Орловых — целиком ее заслуга. Она смогла договориться о моем просмотре. А тогда… нам было тяжело. И финансово, да и вообще. Давили со всех сторон. Сильно. Если бы не Орловы, то…
— Почему… он нас бросил? Чем я ему не угодил?
— Послушай, Фирс, ты тут не причем. Просто… просто так сложилось. Он аристократ, ты бастард. У него не было детей, и он хотел подстраховаться на всякий случай. Ситуация у них тогда была сложная, вот он и решил прикрыть тылы на всякий случай. А случай… не произошел. В общем…
— Ты его знал? — спросил парень, казалось, совершенно не слушая рассказ отца.
— Знал. Он покупал мою контрабанду и был настоящим ценителем кофе. Я возил для него товар. Только рано или поздно, я бы попался. Как и другие контрабандисты. С каждой ходкой это становилось все сложнее. Пограничникам помогали Шолоховы. И меня бы постигла участь моих «коллег», если бы не твоя мать. Это она устроила просмотр моих навыков.
— Почему… мама не хочет мне об этом говорить? Почему она не сказала раньше?
— Понимаешь, помимо того, что тебя оставили в живых, есть еще и юридическая сторона. Твоя мать подписала кучу бумаг, чтобы твой отец отстал от нее и тебя, — со вздохом произнес мужчина. — Если хочешь, потом почитаешь, но суть сводится к тому, что ты не имеешь прав на имущество и статус рода Вешкиных. По сути ты для них никто. Чужой человек и то, что в твоей крови есть толика их генов, для них не значит ничего.
— То есть… от меня… отреклись? — растерянно спросил парень.
— Да. Отреклись и оставили в живых, — устало произнес отец. — И последнее, что они хотят слышать — это то, что их кровь гуляет среди простолюдинов. Это тоже прописано в договоре. Ты не имеешь право распространять эту информацию.
Парень растерянно кивнул, но промолчал.
Мужчина проводил его тяжелым взглядом, вздохнул и протянул руку за телефоном. Взяв его, он набрал номер под записью «Солнышко» и с печальным вздохом, стал ожидать ответа. Когда в трубке раздался женский голос, он произнес:
— Привет, солнце… Нет, ничего не случилось… В смысле, случилось, но не со мной.
После нескольких
— Слушай, помнишь мы с тобой говорили по поводу Фирса и его отца? — спросил он. — Ну, то что ему надо рассказать?
— Только не говори, что ты ему все рассказал! — послышался строгий голос из трубки.
— Он все равно бы рано или поздно узнал. Я считаю правильным не тянуть. Или по твоему лучше, чтобы ему это сказал кто-то другой? Пусть… пусть лучше мы ему скажем, чем он спросит нас правда ли это.
Голос в трубке что-то тихо сказал, отчего мужчина слегка поник.
— Знаю. Знаю и понимаю, но он уже взрослый мальчик. Он не будет делать глупостей…
После разговора с отцом, вышел из палаты на ватных ногах. Вся эта информация до сих пор не укладывалась в голове.
Мой настоящий отец аристократ? Но почему… почему всё так? Нет, я нисколько не жалею, что меня растил и воспитывал мой… получается отчим. Он один из самых достойнейших людей и я безмерно люблю его и благодарен за всё. Но… получается, я никогда в своей жизни даже не видел своего настоящего отца.
Пройдя через весь коридор, сел на скамейку и продолжил размышлять.
Да что там не видел… я и не догадывался о его существовании.
Конечно же, это ничего не меняет, и раз отец не появлялся в моей жизни и никак в ней не участвовал, значит, для него так было нужно. Но почему всё-таки мама так и не решилась рассказать мне правду? Неужели отец настолько… ужасен?
Несколько мимо проходящих людей почему-то отшатнулись от меня и поспешили удалиться.
Я же в это время почувствовал, как уши снова начало закладывать, а голова кружиться. Мне стало тяжело дышать, и я сделал несколько глубоких вдохов. После этого почувствовал странную дрожь на бедре. Спустя несколько секунд сообразил, что зазвонил мой телефон. Посмотрев на экран, я невольно улыбнулся.
Кабанов…
— За руль значит? — Экран моего телефона слегка подрагивал. Я сначала даже и не понял, что это трясется моя рука.
Да уж, сейчас я нахожусь не в лучшем состоянии. Однако… проблема денег никуда не делалась. А значит, мне следует собраться и взять себя в руки. Я не могу упускать работу. Только не сейчас.
— Алло — машинально ответил.
— Так, пацан, — услышал привычное сопение из трубки. — Нет времени на разговоры. Живо дуй за машиной и за работу. Один из моих таксистов сломал ногу. Идиот! — Выругался он, подождал пару секунд, глубоко затягиваясь сигаретой и продолжил. — Жду тебя через тридцать минут, не позже! Понял?!
— Ага. — Ответил я, но осознал, что звонок уже сброшен, а телефон даже успел установиться на блокировку. Наверное, я случайно зажал кнопку и не заметил этого.
Когда я вышел из больницы не обратил внимания, сколько было времени. Хотя это и не столь важно. Бежать сломя голову сейчас точно не собирался. Вместо этого я размеренно шел, продолжая размышлять о своём. Мыслей в голове было слишком много, и я не знал, как их упорядочить.
Столкнувшись плечом с каким-то прохожим, не сразу понял это и не стал разворачиваться, услышав за спиной недовольные выкрики. После чего сел в первый попавшийся автобус и лишь спустя две остановки понял, что оказался не на том маршруте.