Девятое Правило Волшебника или Огненная Цепь
Шрифт:
— Что если чужаки причинят тебе вред?
Дедушка вздохнул с усталой решимостью.
— Может, так и будет. Пришельцы способны на подобную жестокость — вот почему это так важно. Именно из-за их жестокости мы должны быть сильными и не сдаваться. Даже если я погибну, — он погрозил внучке пальцем, — будь уверена, я постараюсь, чтобы до этого не дошло, но если так — я сберегу нам драгоценное время.
Джиллиан закусила губу.
— Ты разве не боишься умирать?
Он с улыбкой кивнул.
— Очень боюсь. Но я прожил долгую жизнь и очень тебя люблю, поэтому хочу, чтобы и ты жила долго.
— Дедушка, — сказала она сквозь душащие слезы, — я хочу, чтобы ты никогда меня
Он взял ее за руку.
— Я тоже, дитя. Я хочу увидеть, как ты станешь женщиной и родишь детей. Но не беспокойся слишком сильно обо мне: я не так уж беспомощен и не прост. Я буду сидеть под стеночкой с остальными, и эти люди не догадаются, что я представляю для них какую-то угрозу. Мы признаемся чужакам, что более молодые убежали в страхе, а мы не смогли. Пришельцам наверняка найдется что делать, им незачем тратить на нас силы. С нами все будет хорошо. Я хочу, чтобы ты думала о том, что должна сделать, и не беспокоилась обо мне.
Джиллиан немного успокоилась.
— Да, дедушка.
— К тому же, — сказал старик, — Локки будет с тобой, и с ним — мой дух, так что я, можно сказать, буду наблюдать за тобой.
Когда она улыбнулась, он сказал:
— Теперь иди. Нам нужно приготовиться.
Родителям Джиллиан было позволено короткое прощание — после того, как дедушка строго сказал им, что забирает внучку, чтобы она была с духами предков и заботилась о безопасности их народа.
Мать и отец то ли понимали важность порученного дочери дела, то ли боялись отказать дедушке. Как бы там ни было, они крепко обняли ее и пожелали быть сильной, пока они не смогут снова быть вместе.
Дедушка молча повел ее прочь под взглядами земляков. Он вел ее вверх по древним дорогам и ущельям, мимо заброшенных поселений и таинственных зданий, к крутому подъему. Они карабкались вверх, а заходящее солнце золотило шлейф пыли, который медленно, но верно приближался. Джиллиан знала, что не успеет солнце сесть, как большая часть ее народа уже будет в недосягаемости для чужаков.
Густые тени пролегли по ущельям. Вьющаяся по скользкому, усыпанному щебнем камню, дорога приглашала заглянуть за поворот. Среди щебенки то и дело попадались кости мелких животных. В основном, насколько она видела, это были остатки от трапез койотов и волков. Она поспешила избавиться от мысленной картины — ее собственные белые кости, разбросанные среди щебенки.
Лениво кружащий в синеве Локки наблюдал, как они с дедушкой пробираются к нагорью. Когда они достигали каменных пиков, птица бесшумно заскользила между верхушек природных колонн, словно играючи. Ворон достаточно часто сопровождал их в древний город, чтобы без раздумий находить дорогу. Что касается Джиллиан, хоть дедушка много раз водил ее через лабиринт ущелий, оврагов и глубоких каньонов, сейчас ей все казалось новым.
На этот раз она шла как жрица костей, носительница снов.
В месте, где тихий ручей извивался между каменистыми осыпями на дне очень глубокого каньона, дедушка подвел ее к маленькому валуну в прохладной тени и усадил. Вокруг почти отвесно вздымались гладкие, чуть волнистые стены каньона. Если бы вдруг пошел дождь, каньон немедленно затопило бы, и выкарабкаться было бы невозможно. Опасное место — и не только из-за возможности внезапных потопов. От каньона отходило множество щелей, трещин, узких ущелий, которые прихотливо изгибались вокруг высящихся огромных колонн — тут можно было вечно ходить кругами и не найти выхода. Впрочем, Джиллиан хорошо знала дорогу через лабиринт, как и многие другие.
Пока она тихо ждала, дедушка развязал мешочек, который всегда носил у пояса. Он вынул сверток промасленной ткани
Дедушка поднял ей подбородок.
— Теперь сиди тихо, пока я буду раскрашивать твое лицо.
Джиллиан никогда раньше не раскрашивали. Она знала об этой формальности из дедушкиных историй, но никогда не думала, что станет жрицей костей, и ее будут раскрашивать. Она сидела как могла спокойно, пока он работал, чувствуя, что все происходит слишком быстро — у нее даже не было времени как следует обо всем подумать. Еще утром она думала только о том, как поймать ящерицу для Локки. Теперь на ее плечи словно легла тяжесть всего мира.
— Вот, — сказал дедушка. — Погляди.
Джиллиан стала на колени над спокойной заводью и наклонилась. От удивления она открыла рот. Вид был пугающий. По глазам отражения шла нарисованная черная полоса, как повязка слепца, но девочке ничто не мешало смотреть. Ее золотисто-рыжие глаза глядели на нее из воды сквозь дымчатую черную маску.
— Теперь злые духи тебя не увидят, — став рядом, сказал он. — Ты можешь спокойно находиться среди наших предков.
Джиллиан тоже встала, чувствуя себя очень странно. Она чувствовала себя измененной. Увиденное ею лицо было лицом жрицы. Она слышала об этом из дедушкиных историй, но никогда в жизни не видела такого лица. И уж тем более не ожидала, что это будет ее лицо.
Она наклонилась и украдкой взглянула в воду.
— Это вправду меня спрячет?
— С этим ты будешь в безопасности, — кивнул он.
Ей было интересно, узнает ли ее Локки, не испугается ли он. Ее саму отражение напугало.
— Пойдем, — сказал дедушка, — нужно отвести тебя туда, а потом я еще должен успеть вернуться, чтобы пришельцы обнаружили меня с оставшимися нашими людьми.
Выбравшись из путаницы шпилей и каньонов, они наконец оказались возле города — у подножия высокой главной стены, но внутри кольца одной из полуразрушенных внешних стен.
Рядом находилось кладбище.
Дедушка махнул рукой:
— Веди, Джиллиан. Теперь это твое место.
Джиллиан кивнула и направилась к городу, блестевшему в золотых лучах вечернего солнца. Как всегда, это место было очень красиво, но сегодня вид не давал ей покоя. Казалось, она смотрит на свет новыми глазами. Теперь она очень четко чувствовала связь с предками.
Величественные здания до сих пор выглядели живыми; она словно бы даже заметила через пустые оконные проемы жителей, занятых повседневными делами. Некоторые строения были просто огромными, парящие колонны поддерживали выступающие навесы сланцевых крыш. У других зданий на каждом этаже были ряды сводчатых окон. Дедушка водил ее в несколько таких зданий. Девочку ошеломило множество комнат, расположенных рядами друг над другом, так что приходилось взбираться по лестницам — лестницам, построенным внутри зданий — чтобы добраться до самых верхних комнат. Древние здания казались почти волшебными в своем совершенстве. Издали, поблескивая в золотом свете, они действительно казались магическими.
Теперь ей предстоит ходить по улицам одной, сопровождаемой только духами местных жителей. Впрочем, она чувствовала себя в безопасности, зная, что дедушка нарисовал на ней маску жрицы костей.
Именно она будет насылать сны на чужаков.
Если она справится хорошо, пришельцы будут так напуганы, что убегут, и ее народ вновь будет в безопасности.
Она старалась не думать о том, как прежние жители этого города делали то же самое — и потерпели поражение.
— Ты думаешь, их не будет слишком много? — спросила она, внезапно испуганная историей о древнем разгроме.