Девятый Аркан
Шрифт:
– Я не поняла пока, люблю ли я тебя?
– А я понял, что жить без тебя не могу! Сделаю для тебя все, что захочешь!
Мне начали надоедать эти приторно-слащавые слова. Не слова, а сплошные клише. Ни на минуту у меня не было ощущения, что они искренни. Звучало все фальшиво.
– Ты не веришь мне? Чувствую, что не веришь! Но я тебе докажу степень своей любви не словами, а поступками. Завтра жди от меня большого сюрприза.
Мне дико захотелось, чтобы он немедленно ушел. Просто чтобы он исчез, испарился, растворился. Я судорожно перебирала в уме способы, как его выпроводить с дачи максимально интеллигентно.
– Влад, ты не мог бы сейчас уехать? – решила я сказать прямо.
– Не мог! Во-первых, мы так и не попили с тобой кофе, во-вторых, я хочу еще секса.
Влад начал кровожадно на меня надвигаться…
– Постой, – сделала я предупредительный жест рукой, – секс у нас был десять минут назад.
– А мне мало, я тебя еще хочу. – И он стал целовать мои пальцы на руке. Затем стал их облизывать и обсасывать. При этом он снова начал страстно дышать и постанывать. Скорее всего, в его эротических фантазиях именно этот момент должен был настроить меня на повторный половой акт. Но меня это не настроило, а скорее расстроило окончательно и бесповоротно. Я хотела только одного, чтобы он скорее ушел. Я пыталась еще раз сказать ему об этом, но он не на шутку разошелся. Теперь при моих попытках что-то сказать, он начинал целовать меня в губы, лезть своим языком мне в рот… и больно хватать своими ручищами мою грудь. У меня в голове пронеслась мысль, что он сейчас способен и на насилие… напор его был и впрямь нешуточный. Я уже закрыла глаза и расслабилась, решив подчиниться его желаниям, как он громко закричал:
– Твою мать… – С этими словами Влад вскочил как ужаленный и стал метаться по комнате, сопровождая это дикой матерной бранью. Я даже не думала, что такой интеллигентный с виду человек мог так грязно ругаться.
– Влад, ты можешь объяснить, что сейчас случилось?
– Он меня укусил…
– Кто?
– Она или они… сам не пойму. Блин, прямо в задницу…
Я подошла глянуть на его попу…
– Что там, что, Феня?
– Распухла одна половина твоей… пардон, попы. Действительно, кто-то тебя ужалил. Пчела, похоже!
– Пчела? Только не это… у меня аллергия на пчелиный яд. Сейчас отек Квинке начнется.
– Она ж тебя не в язык укусила, не паникуй.
– Давай, есть у тебя что-то против аллергии? Супрастин, тавегил?
Одной рукой он тер укушенное место, другой судорожно хватался за горло.
– Сейчас посмотрю в аптечке.
– Быстрее давай, промедление может стоить мне жизни!
Я побежала искать лекарство, а он уже орал в трубку, вызывая «Скорую».
«Надо же какой кипеж поднял из-за простого пчелиного укуса», – думала я, перебирая лекарства в аптечке.
– Я нашла противоаллергическое, но оно просрочено…
Влад дрожащими руками вырвал у меня лекарство и заглотнул сразу две таблетки.
– Это лучше, чем ничего, – до «Скорой» как-нибудь дотяну.
Выпив таблетки, он немного успокоился и стал ровнее дышать.
Я подошла и погладила его по голове.
– Получше тебе? Давай к месту укуса приложим холод, у меня в морозилке есть курица.
Я принесла ему курицу и приложила ее к его ягодице.
Через секунду мы с ним смеялись и не могли успокоиться…
– Ты хоть вызов отмени, – сквозь смех сказала я, – а то приедут, а ты голый и с курицей на попе…
Успокоившись, я пошла в душ. Пробыв там довольно-таки много времени, я застала Влада на веранде. Он сидел, курил, невозмутимо пил кофе и разговаривал по телефону. Я застыла в проеме. Вот что значит человек искусства. Бывших актеров и паникеров не бывает. Быстрая смена настроений и эмоционально-экспрессивные реакции на все у них в крови.
Но он так гармонично вписался в интерьер дачи, как будто жил здесь всегда. Я невольно им залюбовалась. Влад опять становился для меня неподражаемым, и его голос зазвучал для меня вновь на интимной частоте.
Завидев меня, он жестом пригласил присоединиться к нему. Присев рядом, я взяла чашку и сделала глоток идеально сваренного кофе. Влад закончил говорить по телефону и обратился ко мне:
– Феврония, девочка моя! Как тебе кофе? Я старался!
– Кофе восхитительный, Влад. Но я вижу, что ты уже в полном порядке, и я все же повторю свою просьбу: не мог бы ты провести эту ночь не в моем доме?
– Удаляюсь, но предложение руки и моего сердца остается в силе. Фенечка, соглашайся, не мучай меня. Ничего я так в жизни не желал, как жениться на тебе, и никого я так не хотел, как тебя! Послушай, я сейчас поеду и займусь реализацией сюрприза для тебя, уверен, что завтра ты изменишь свое мнение насчет нашей свадьбы.
Он легко поднялся и молча вышел с веранды. Через минуту он стоял передо мной полностью одетый.
– До свидания, любимая! Я уезжаю, но обещаю, завтра «Чуть свет, уж на ногах, и я у ваших ног».
Влад галантно поцеловал мне руку и уехал. Я, наконец, осталась в одиночестве. Фрейя, почувствовав мою грусть, пришла, потерлась о мои ноги и забралась на колени.
Я чувствовала себя из ряда вон плохо, поэтому решила идти спать, а завтра на свежую голову все обдумать. Утро не принесло мне ни физического, ни морального облегчения. Голову по-прежнему не отпускала боль, настроение было паршивое. Вставать с постели не хотелось. Неимоверным усилием воли, через час пустого валяния, я все же встала и пошла завтракать. После завтрака позвонила маме. Разговор не клеился. Мама делилась со мной всем подряд, начиная с рассказа о своем свидании с испанцем, заканчивая списком продуктов, которые она с утра купила на рынке. Мне стало неинтересно, и к концу разговора я была уже раздражена. Сухо ответила на ее вопросы обо мне, ничего существенного из того, что случилось со мной накануне, решила ей не рассказывать и свернула разговор.
Не успела положить телефон, как он зазвонил снова. Номер не определился.
– Алло!
– Любимая, открывай калитку, я приехал! – И он отключился.
Это был Влад. Минуту я колебалась, открывать не хотелось, но и не открыть я не могла. Это было неприлично, и потом он теперь хозяин этого дома.
Распахнув калитку, я была приятно удивлена. В одной руке он держал совершенно бесподобный дизайнерский букет, а во второй – коробку.
– Фенечка, это тебе, дорогая! – И он вручил мне букет. – А это вкуснейшие пирожные, уверен, что сейчас ты проглотишь язык.
Я была сражена его вниманием. Даже совершенно искренне поцеловала его. Он хотел затянуть поцелуй, но я его остановила.
– Пойдем в дом, что в дверях-то целоваться… А откуда ты узнал мой телефон?
– У меня свои каналы. А что, ты хотела оставить его в тайне от меня?
И он опять попытался меня поцеловать. Я ловко увернулась и продолжила идти по направлению к дому.
– Я готов целовать тебя везде и делать это с утра до вечера! – идя за мной, продолжал он. – Ты сейчас удивишься, какой сюрприз я для тебя подготовил. Удивишься и будешь сражена наповал.