Девятый камень
Шрифт:
Когда Сара подошла к ним, Эллен прицелилась, и маленький камешек сбил с головы джентльмена шляпу. Холи-Джо принялся так хохотать, что чуть не свалился с лестницы. Джентльмен, которому не повезло, мог только наблюдать за своей шляпой, завертевшейся в коричневом водовороте.
Когда Холи-Джо увидел Сару, то захлопал в ладоши. Он был дурачком и едва умел разговаривать, хотя и не родился слабоумным. Когда-то он был священником, здравомыслящим и вполне разумным, но однажды ему в голову угодил ночной горшок. Судя по всему, у того, кто выливал его содержимое за окно, руки были скользкими, вот он и не сумел удержать в них ночной сосуд, тот свалился прямо на голову бедняжки Холи-Джо и начисто
Эллен с виноватым видом посмотрела на Сару, она не знала, что сестра успела увидеть. Сара же сделала вид, что ничего не заметила; ее гораздо больше поразила меткость Эллен, чем все остальное. Рогатка была главным сокровищем Холи-Джо — он сделал ее сам и даже вырезал на ней свое имя. Нет ничего страшного в том, чтобы стрелять по голубям, потому что их можно съесть, а вот от важных господ могут быть самые разные неприятности. Сара протянула Эллен руку.
— Идем, Горе Мое, пошли пить чай. Фу! Как от тебя воняет, Элли, где ты была?
Эллен пожала плечами и ничего не ответила. Она чмокнула Холи-Джо в щеку, поколебалась мгновение и поцеловала мальчишку-индуса, а затем взялась своей грязной ладошкой за перепачканную чернилами руку Сары.
Они некоторое время шагали молча вдоль набережной, мимо причалов, куда приставали лодки добытчиков сельди, и мимо стайки тощих котят, копавшихся к куче рыбьих костей. Эллен тихонько замяукала и потянула Сару за руку, но та держала ее крепко и быстро протащила мимо них. В их соломенной постели и без того хватало блох.
— Как его зовут, этого чернявого мальчишку? — как бы между прочим спросила Сара, потому что, если бы Эллен уловила неодобрение в ее голосе, она ни за что не стала бы отвечать на вопрос.
В последнее время она становилась все более и более молчаливой, хотя, возможно, из-за того, что проводила много времени с Холи-Джо. Сара не возражала против того, чтобы Элли водилась с темнокожими, но ей не нравилось, что девочка собирала вокруг себя странных людей или, точнее, они сами к ней тянулись. Сару часто поражало количество прохожих на улице, здоровавшихся с ее сестрой: бродяги и моряки, проститутки и вполне приличные господа, а однажды на мосту Ватерлоо косоглазая старуха цыганка назвала ее по имени.
— Виктор его зовут, — сказала Эллен.
— Виктор! Необычное имя для темнокожего, ты не считаешь?
Эллен пожала плечами и пнула ногой камешек.
— А ты неплохо управляешься с рогаткой, Горе Мое.
— Холи-Джо научил.
— А еще чему-нибудь Холи-Джо тебя учит?
Эллен не ответила и влетела впереди нее в дверь «Белого оленя». Сара вздохнула. К концу лета у них будет достаточно денег, чтобы купить новые ботинки, шерстяное платье, мелки и доску; и тогда Эллен пойдет в школу, где станет проводить каждый день.
Таверна «Белый олень» была одним из самых чистых заведений в Девилс-Эйкре, но здание, в котором она находилась, относилось ко временам королевы Анны, поэтому здесь стояла сырость и пахло перегаром и телами, немытыми с самого лета. Наверху имелись комнаты для постояльцев, стоившие три пенса, с настоящей кроватью и стулом. Как обычно в это время, в таверне собрались докеры, сидевшие за длинным столом; они работали на угольных баржах, и потому их кожа приобрела цвет сажи. Они грели свои усталые руки и ноги кувшинами с крепким портером. В двух углах уже играли в карты, и вокруг игроков собрались уличные девки в надежде подцепить клиента. Руби украсила свою веснушчатую шею черной лентой и облачилась в розовое платье с довольно грязным воланом на груди. По представлениям Сары, ей было лет сорок или даже больше, во всяком случае, зубов у нее во рту осталось не очень много. Хозяйка стояла за стойкой в окружении
— Приветик, девочки! — крикнула Руби и послала Эллен воздушный поцелуй.
Эллен ответила ей тем же, и парни у стойки разразились громким хохотом. Эллен показала им язык и скрылась на лестнице, ведущей в подвал.
— Ну-ка, скажи им что-нибудь, детка, — крикнула ей вслед Руби. И, обращаясь к Саре, добавила: — Получше за ней присматривай, она слишком смелая.
— Уж я-то это знаю, Руби. Но ничего, скоро она пойдет в школу.
В подвале стояла медная лохань, в которой Руби стирала белье, две громадные бочки с медными кранами, где Руби держала эль, а также бочонки и ведра для приготовления джина. Комната О'Рейли выходила на главную улицу. За «Белым оленем» находился совсем узкий переулок и ряд покосившихся хибар, сооруженных без известкового раствора из старых ящиков и камней. Большинство улочек и переулков Девилс-Эйкра выглядели именно так.
Когда Сара закрыла за ними дверь, Эллен принялась вынимать свою добычу из кармана передника. Здесь было совсем не так холодно, как могло бы быть, из-за спиртных паров, витающих в воздухе, — так говорил папа. Он сам не пил джин, потому что в нем недостаточно огня, как он любил повторять.
— Нашла какие-нибудь сокровища, Элли? Где ты сегодня была?
— Везде.
Она встала на колени на пол и начала старательно раскладывать добычу: кусочки цветного стекла, две красивые раковины, мертвого жука и блестящую гагатовую пуговицу.
— А что нашел Холи-Джо?
— Книгу.
— Книгу? Какую?
— С картинками, — пожав плечами, ответила Эллен.
— Где?
— На Флит-стрит.
— Холи-Джо теперь ворует на Флит-стрит?
— Он ее не украл, Сара, а нашел. Он не ворует, когда я с ним, ты ему сказала, чтобы он этого не делал, вот он и не делает. Честное-пречестное слово.
Эллен поднесла кусочек бристольского стекла [7] к свече, и тут же на столе и на газете, которую читала Сара, заплясала голубая звездочка. Это был номер «Меркьюри» за прошлую субботу — мистер Парсиммонс отдавал ей свои старые экземпляры. Сара искала колонку миссис Коренной, где та выступала под именем Мистер Эванс. Наборщики говорили, что миссис Коречная выбрала это имя, потому что писательница Мари Энн Эванс взяла себе псевдоним Джордж Элиот. Сара не могла этого понять; когда она напишет роман, то обязательно поставит под ним свое собственное имя, а не имя какого-то мужчины.
7
Бристольское стекло— ценное непрозрачное стекло под фарфор; производилось в Бристоле в XVIII веке.
Ее тонкий грязный палец остановился у колонки: «Мистер Эванс. Выдающиеся женщины. Очерк, посвященный Жорж Санд». Жорж, о которой писал мистер Эванс (миссис Коречная), была необычной француженкой, носившей бриджи для верховой езды, курившей сигары и писавшей стихи и любовные письма мужчине, который был на тридцать лет ее моложе. Откуда миссис Коречная знает о таких вещах?
Саре стало интересно, знает ли миссис Коречная что-нибудь про Ирландию: о том, что трава там зеленее зеленого, и о том, какие там поля, и каменные стены, и старые, старые деревья. Возможно, решила Сара, она когда-нибудь туда вернется. Но сейчас она ирландка, живущая в Лондоне, и ей это уже начало нравиться.