Дэйна и Эльнарион. История одной игрушки
Шрифт:
— Отвернись и смотри прямо перед собой.
Теперь остаётся надеяться лишь на слух, но тот уже не раз предавал эльфа. Как и сейчас. Мужчина понимает, что за спиной вновь находится кто-то, когда на глаза опускается тёмная ткань, затягиваясь узлом на затылке, и он вообще лишается возможности что-либо видеть. По вмиг ставшей чувствительной коже рисует узоры что-то твёрдое, бугристое… Плеть? А хозяйка сказала — понравится. Как такое… Мысли прерываются резким свистом и спину обжигает длинное прикосновение. Жар волной проходится по телу, оставляя чувство тепла. И вновь еле ощутимые ласкающие прикосновения — по позвонкам, бокам, тазовым косточкам. А следом за ними мурашки
Наконец Эль на мгновение расслабляется, делая забытый вздох. Она следила за ним, наблюдала за реакцией, иначе как объяснить, что удар обрушивается тут же. Плескает кипятком в месте соприкосновения, растекается дальше горячим теплом, неожиданно скапливающимся в паху, вызывающим там тесное томление. Бездна! Как низко он пал. Светлый эльф, воин, а получает такое постыдное удовольствие от плети, направляемой тонкой ручкой. Вот только с момента его рабства тело живёт отдельно от рассудка и получает своё наслаждение, независимо от отношения разума к происходящему.
А удары продолжают сыпаться сзади с рваными интервалами, каждый раз — неожиданно, перемежаясь с необычными ласками, заставляя всё тело плавиться от неизвестных доселе ощущений. И верхом удовольствия, но одновременно — и презрения к себе, становится прикосновение к паху через штаны, когда твёрдая рукоять приподнимает тугие мешочки, слегка покачивает их, проводит по всей длине напряжённой плоти и слегка надавливает на головку. В пространстве раздаётся жалобный стон, и, спустя целую вечность, Эль осознаёт, что он принадлежит ему.
— Как сладко… Не хочу больше ждать.
Горячий шёпот, за которым следует резкое движение, и вот уже мужчина чувствует всем телом прижавшуюся девушку, обвившую ногами его бёдра, придавившую собой возбуждённую плоть и слегка потирающуюся о неё. Разум сдаётся под натиском эмоций, а его внутренняя вселенная взрывается в момент, когда острые клыки пронзают кожу над бешено бьющейся жилкой и мягкие губы нежно сжимаются вокруг ранки. Бесстыдная рука проникает меж их телами под тонкую ткань и обхватывает напряжённый член. Яркие белые точки перед глазами, гортанный долгий крик, и мужчина чувствует небывалое облегчение, изливаясь в собственные штаны. Хриплый смешок и повязка исчезает с глаз, заставляя прищуриться даже от слабого света.
— Какой ты чувствительный. Надо не забыть в следующий раз приказать тебе не кончать без разрешения, мой мальчик.
Как же хочется сказать, что следующего раза не будет, но беда в том, что Эль совсем в этом не уверен. Миг слабости прошёл и мужчина отводит взгляд, чтобы не видеть сияние торжества и наслаждения в алых глазах напротив. Его освобождают от оков и зовут за собой в спальню. С тех пор он не спал на голом полу и прикованный цепью, ковёр у кровати вампирши гораздо мягче и удобнее. И кончить больше тоже не удавалось, ведь хозяйка исполнила своё намерение полностью. Так что всю прошедшую неделю помимо тяжких дум его неотступным спутником стало практически непрекращающееся возбуждение.
Великий Лес, дай сил и стойкости! Вот только Лес не слышал своего сына через невесть сколько миров. Окончание двух недель рабства ознаменовалось не только отсутствием хозяйки в течение всей ночи, на протяжении которой эльф внезапно понял, что ему скучно и не хватает постоянного присутствия вампирши, её приказов. Она вернулась лишь поздно утром, уставшая, но какая-то гордая собой. И именно тогда в их отношениях произошли очередные изменения.
* * *
В кои-то веки Дэйна не ощущала опостылевшую за долгие годы скуку.
Посвятив себя рабу, Дэйна ни на миг не забывала о втором подарке, маленькой полукровке, оказавшейся сестрой Эльнариона. Испробованная в первую же ночь, кровь эльфа рассказала ей всю историю жизни молодого воина. Всего лишь сто сорок лет, мальчишка! Но уже добившийся уважения в Роду своим воинским и магическим искусством. В этом мире вампиры, обращенные из людей, почти не умели читать память крови, если только в них не было дара менталиста изначально. Дэйна умела, и нежная привязанность Эля к младшей сестрёнке была одной из многих тайн, теперь известных вампирше. Девочка непременно ещё сыграет свою роль, а пока она заперта в ограниченном пространстве комнат и со страхом ожидает будущего.
Всю вторую неделю девушка с азартом пыталась заставить свою новую игрушку примириться с желаниями тела. О, это великолепное тело оказалось очень отзывчивым, таким жаждущим в её руках. Но сильный разум не только отрицал происходящее, но и изо всех сил пытался подавить чувства. Эта борьба была такой сладостной для восприятия древней вампирши. Но сильно затягивать её всё же нельзя. Слишком сложно предсказать, что случится скорее: сломается воля эльфа под гнётом противоречивых эмоций, или он сознательно позволит себе подчиниться, в душе. На последнее Дэйна почему-то сильно не рассчитывала. Но время пока было.
А сегодня наступило новолуние, и Дориан Виардэн успел найти всё для ритуала.
Ночь прошла тяжело, ритуал выпил море сил. Хорошо, что предусмотрительный вампир запасся источниками крови — Дэйна осушила трёх людей начисто. Перед глазами всё ещё стояли яркие сцены: как находящуюся в стазисе старуху покрывает кровь подвешенной над ней и воющей от страха беременной преступницы с огромным животом, как жизнетворящая жидкость впитывается в немощное тело, возвращая лёгкий румянец щекам, и после снятия стазиса душа уже не стремится покинуть мир живых.
Древняя до сих пор слышала страстные стоны, с которыми одурманенные магией разума молодые юноши и девушки совокуплялись внутри сфер-заклятий, венчавшихся накопителями — в них стекалась вся энергия, выделяемая людьми, включая и жизненную. Было несколько странно видеть, как тела усыхают, продолжая двигаться в ритме похоти. Но всё же эти картины не так задевали эмоционально, как радость от осознания правильно проходящего ритуала и понимания, что ещё одно Дитя Ночи сможет обрести счастье.
Потом она постепенно вливала в женщину энергию из накопителей, воспроизводя гортанные звуки демонического языка и наблюдая, как с каждым разом тело избавляется от последствий прожитых лет. В итоге, на алтаре оказалась молодая красивая девушка, теперь уже спавшая — наведённым сном. По хорошему, обратить её нужно было бы Дэйне, но прожившая целую жизнь душа могла не воспринять сразу новое положение, и Дориану неплохо было бы иметь влияние создателя на свою будущую супругу. Так что ритуалом роль правительницы вампиров и ограничилась.