Дейр
Шрифт:
— Наша армия должна немедленно выступить в направлении границы. Но общение с вами важнее, чем покорение других государств. Мой заместитель сможет командовать войсками, а я буду сопровождать вас в Грейтхоус.
— Вы хотите закончить свои завоевания минимумом кровопролития? — спросил Свенсон. — Если бы вы могли задержать ненадолго выступление ваших войск, мы могли бы снабдить вас средствами для осуществления этого гуманного плана.
Чаковилли сказал, что это более чем великодушно. Что же это за средства?
— Их у нас несколько, — ответил капитан. — Но, как мне кажется, лучше всего было бы применить сейчас газ, который может лишить сознания ваших противников на несколько часов. У нас есть также устройство для того, чтобы парализовать противника в ближнем бою.
— Очень хорошо, — оживленно произнес Чаковилли. — Я переговорю обо всех ваших предложениях со столицей по дальнеговорителю. И возьму с собой десять офицеров своего штаба.
— Очень жаль, — покачал головой Свенсон, — но у нас нет возможности взять столько людей на борт корабля.
Чаковилли скрыл за внешней невозмутимостью свое разочарование. Он спросил, может ли он взять с собой хотя бы четырех. Свенсон согласился. Земляне учли, Чаковилли так и не подал знака.
— Можно ли мне взять с собой Р-ли, сэр? — спросил Джек. — Мне хотелось бы, чтобы она была в безопасности в Социнии.
— Неплохая мысль. Может быть, земляне, увидя, что мы привели с собой женщину, не будут беспокоиться, что мы хотим захватить корабль.
— Вы все еще не отказались от этой мысли, сэр?
— Если есть хоть малейший шанс, мы должны попытаться, — сказал Чаковилли. Он написал на бумажке несколько имен и отдал ее Джеку. — До того, как ты пойдешь за своей сиреной, вызови ко мне этих людей. Это смелые и быстрые парни.
Через несколько часов Джек на паровике возвращался в лагерь. Рядом с ним сидела Р-ли. Он объяснил ей, что может произойти, и сказал, что, возможно, для нее будет лучше, если она не пойдет с ним. Но Р-ли настояла на своем, предпочитая быть там, где будет он.
Неподалеку от лагеря Джек сказал:
— Я много размышлял над тем, что говорил Свенсон. Земляне теперь единый народ и остаются землянами, где бы они ни были. Но социнийцы не этого хотят. Они хотят овладеть планетой для себя, но при этом твердят, что их война оправдана, так как объединит Дейр и сделает планету сильной, способной противостоять Арра.
Теперь все переменилось: Земля может объединить нас без всякого кровопролития. И мы нуждаемся в землянах. Что из того, что мы утратим свой язык, свою веру, свою религию? Они точно так же будут утрачены под игом социнийцев. Чаковилли сам твердит о том, что они погибнут, ибо возникнет новая культура. Вся разница в том, будет ли это земная культура, или социнийская.
— А что ты намерен делать? — спросила заинтересованная Р-ли.
— Не знаю. Один раз я уже стал предателем своей страны, когда понял, что она является носителем зла. Смогу ли я стать предателем во второй раз, вот в чем вопрос. Теперь это было бы более оправданным, чем тогда. Но меня мучает вот что. Был ли я предателем потому, что не имел понятия, что такое верность своему государству и думал только о себе? Или мой поступок был действительно оправдан?
В палатке командующего их приветствовал сам Чаковилли. Он отвел Джека в сторону и сказал:
— Тебе ничего не надо делать, пока мы будем на корабле. Чтобы показать землянам, что я не намерен совершить какие-нибудь вероломные поступки, на корабль отправятся только ты, Р-ли и я.
— Почему? — удивился Джек. Он слишком хорошо знал своего начальника, чтобы не догадаться, что тот задумал какой-то более выигрышный план.
— Рядом со зданием парламента есть большой газон, — произнес Чаковилли, имея в виду дворец, в котором жил глава правительства Социнии. — Сейчас там тысячи людей копают, как кроты. Они заложат в ямы огромное количество взрывчатки, прикроют ее землей и на место положат срезанный дерн с травой. Я предложу землянам совершить посадку на этом газоне. У них не будет причин для отказа Они слишком уверены в своей неуязвимости. После того как откроется вход и мы вместе с земной делегацией пройдем в Народную Палату, произойдет взрыв.
Мы не думаем, что кораблю будет причинен хоть малейший вред, но всех, кто будет там находиться, убьет волной либо лишит их сознания. Наши солдаты ворвутся туда немедленно после взрыва и захватят корабль.
Чаковилли расхаживал по палатке, торжествующе улыбаясь.
— А как будет со следующей земной экспедицией? — спросил Джек.
— Если мы будем готовы к тому времени, мы нападем на корабль. Если же нет, то мы сделаем вид, что понятия не имеем о корабле “Юнайтед”, а потом захватим и этот корабль.
Чаковилли продолжал говорить не умолкая, пока не пришло сообщение о том, что Свенсон готов к вылету. Чаковилли ответил, что он еще не готов. Он связался по дальнеговорителю со столицей и спросил, как продвигается работа по устройству ловушки. Ему посоветовали протянуть еще два часа. Чаковилли отправил послание Свенсону, в котором сообщалось, что президент Социнии совещается со своими министрами об условиях договора и что он уведомит Свенсона, как только совещание закончится. Землянам не надо торопиться, если у них есть корабль, который способен долететь до столицы всего лишь за один час.
— Это нам дает фору по меньшей мере в три часа, — сказал Чаковилли Джеку.
Джеку казалось, что время тянется бесконечно долго. Он сидел рядом с дальнеговорителем, ожидая сообщения из столицы. Р-ли сидела на стуле рядом с ним. В одежде она выглядела непривычно. Более того, у нее было какое-то отчужденное выражение лица. В конце концов, как только Чаковилли на минуту вышел из палатки, Джек обратился к ней:
— О чем ты думаешь?
— Во-первых, я думаю о том, как мы жили раньше, что все это теперь навсегда для нас потеряно. Ты не представляешь себе, как это много значит для вийров. Несмотря на все недостатки человеческого общества, люди гораздо легче ко всему приспосабливаются — в широком смысле этого слова. И все же я могу воспринять перемены. Просто должна. Чтобы выжить!