Действительность. Том 2
Шрифт:
Можно привести ещё сотни примеров, как, на разных уровнях мироздания, сталкиваясь между собой, «стихии» рождают своих «детей», таких разных, но всегда адекватных и соизмеримых по своей мощи, с потенциалами своих «родителей». И то необходимое и всегда абсолютное возвышение мощи гения, над мощью стихий, порождающих его, происходит в силу высвобождения скрытых энергий, спровоцированных этим синтезом, высвобождения латентных потенциалов. Всегда и во всём, именно противостояние и столкновение вскрывает всякую латентность, высвобождая силы, разрушающие стены и всякие границы действительности. И это явление повсеместно. Каждый, кто посмотрит в мир с определённого угла зрения, увидит параллели. Этот принцип, пожалуй, является основой всякому прогрессивному становлению в природе вообще, и становлению нашего разума в частности, как его спекулятивных форм осознанности, так и идеальных. Простые законы физики, в глубине своей, сохраняются и в поле метафизики. По крайней мере они не противоречат им., например, «Закон сохранения энергии», и «Закон достаточного
Я, как всякий «субъект-наблюдатель», смотрю на «Гениальное» со своей точки зрения, со своей высоты, и оцениваю его мощь, исходя из собственных представлений и оценок. С моей точки зрения у этого явления, как, впрочем, у иных явлений, есть оборотная сторона, – своё «кривое зеркало». Когда в силу восторженности, мы создаём себе кумира, называя его гением, мы разгоняем локомотив своего сознания до скоростей, вызывающих эйфорию. А вместе с тем и разогреваем субстанцию своих оценок, до температур, при которых холодность всякого суждения просто исключается. Где каждая минута становится несколько длиннее, а мир вокруг, несколько прекраснее. И на крыльях этой эйфории, в нашем сознании, все внешние формы вырастают, всякая гармония превращается в сверхгармонию. Наша душа кричит и ликует возбуждённая любовью, а подчас, и гиперлюбовью, придавая внешним объектам познания гипертрофированные формы. Всё что, так или иначе, попадает в её поле зрения становиться «гениальным». И часто на этой почве «гениальным» становиться то, что таковым не является даже с точки зрения посредственного разумения обывателя. Я уж не говорю о коллегиальных оценках, в которых вообще всё растворяется, и превращается в удобоваримую кашу.
Другой причиной несоответствия всех тех явлений, увешанных регалиями, с твоими оценками настоящего достоинства обусловлено тем, что абсолютных критериев оценки «гениальности», не существует. То есть, на этом поле нет законов, опираясь на которые, ты мог бы сделать заключение. В метафизике идеального, вообще нет абсолютных критериев оценки, ибо нет абсолютно достоверных форм, и истинных начал. Здесь ничего не укореняется, не превращается в пилон или консоль, ничего не дубеет, и не покрывается корой. Здесь нет той классической полезности, главной меры суждения для «рационально-аналитического разумения». Здесь нет, и не может быть ничего по-настоящему истинного, с точки зрения «рационально-аналитического разума», который только и способен оценивать всё в критериях полезности или вредности, ибо только он располагает инструментами для подобных оценок. А это значит, что в свою очередь, с точки зрения противоречащего «идеального разума», для которого оценкой служит лишь гармония и полифония образа, здесь нет и быть не может ничего ошибочного, и всё что, так или иначе, растёт на этом поле, – истинно. Ну а гениально оно или посредственно, это уже вопрос с одной стороны, выложенных хреод-критериев «рационально-аналитического разумения», с другой стороны, критериев оценки общей полифонии и гармоничности оцениваемого идеальным сознанием, явления. И если оценки «идеального сознания» всегда находятся на своём поле, то «рационально-аналитическое» часто заходит на чужое поле. И в силу того, что все оценки «рационально-аналитического разума» строятся так или иначе на сравнении, то заходя в область идеального, он часто попадает впросак, и обманывает сам себя, что в действительности способен оценивать тот или иной объект познания, либо возникающее пред ним явление или образ. Ибо на самом деле, здесь не с чем сравнивать. Ведь «Гениальное», по-настоящему «Гениальное» не сопоставимо и несравнимо ни с чем. Оно вне каких-либо критериев оценки «рационально-аналитического суждения».
Если провести некую параллель физики и метафизики, то примером в метафорическом образе подобного достоинства в классической физике мироздания обладает так называемая «Чёрная дыра». Мы не в состоянии её оценить, мы не знаем, что она – есть, ибо её не с чем сравнить. Так всякое по истине «гениальное» выходит за рамки возможности какого-либо сравнения. А значит и выпадает из поля возможности суждения для «рационально-аналитического разума». Мы знаем, что оно есть, но что оно, осмысление его начала, нам – недоступно. Чем не благодатная почва для всякого рода спекуляций.
Далее, обращаясь опять к социуму. В нашем социуме по-настоящему «гениальное», как правило, поначалу все принимают за недоразумение, вздор и полный бред. И это как раз связано с тем, что «гений» создаёт до сих пор не существующее, совершенно новое невиданное здание, с новой, невиданной кривизной зеркал, окружающих фасад. И автор, пытающийся поведать, рассказать об этом новом невиданном мире, неминуемо воспринимается как умалишённый. Так бы, наверное, восприняли рассказ рыбы, если бы она умела говорить, которая миллионы лет назад вернувшись с суши, рассказала бы своим соплеменникам о том, что видела там, в заграничной действительности. И эти соплеменники как минимум лишили бы её плавников, если бы она ещё и вздумала звать всех на сушу. Они подняли бы её сначала на смех, обвинив в полной бредовости этой идеи, а затем, скорее всего, казнили бы её.
И здесь закрадывается крамольная мысль. Не всякий «бред» является чем-то гениальным, но всё гениальное, чаще всего поначалу является «бредом», – вздором больной головы. Или так. Не всякий так называемый «бред», со временем превращается в нечто «гениальное», но всё «гениальное» имеет основания бредовости.
Как я упоминал чуть выше, у каждого разума своя «ступенька лестницы мира», и адекватная оценочная палитра обзорности, соответствующая высоте и положению этой ступеньки. И на этой «ступеньке» для него, всё серьёзно и всё имеет ценность. Вполне может быть допустимо, что то, что мы однозначно признаём ныне полным «бредом», в будущем вырастет в наших сознаниях, в нечто совершенно новое, сверх гармоничное и истинное. Но здесь надо понимать, что для того нам и дан «рационально-аналитический разум», чтобы всё и вся расставлять на свои полки. И если «Гениальное», поначалу вызывает ощущение «бредовости», то совершенно не обязательно, чтобы всякая такая «бредовость», стала со временем «Гениальностью».
Можем ли мы быть судьями? – Да, можем. А как иначе? Именно мы и должны быть судьями. И именно в силу того, что «истинности самой в себе», – не существует, по-настоящему существует лишь наша оценка. Убей её, и ты убьёшь всё, чем живёт твой мир. В мире нет фундаментальных истин, принадлежащих самой действительности. И всё что мы, так или иначе, оцениваем, есть и всегда будет единственно существующей истинной. И совершенно неважно опровергнет её кто-нибудь когда-нибудь, или нет. Важно только то, что сейчас и здесь. А то, что завтра и где-то, будет важно для иного времени, иного места и иных наблюдателей. Весь наш мир когда-нибудь будет перевёрнут и опровергнут.
Бытовое различие в оценке, имеет банальные корни соответствия и соразмерности, то есть питает свои умозаключения из этого соответствия и соразмерности. Многие умные головы, к примеру, выслушивая отзывы критиков, или смотря телевизионные передачи аналитического характера, удивляются, как это они там с такой лёгкостью называют гениальным то, что мелко и просто, что не выходит за рамки даже бытовой осознанности? И даже касаясь простых аффектов нашей воли, они недоумевают, как люди могут получать удовольствие от такой пошлости, смеяться от такой глупости, и плакать от такой мелочи. Ведь по их разумению эти декларирующие свой взгляд на вещи так называемые «гении», на самом деле, достойны жалости граничащей с презрением. Но лишь набравшись истинной мудрости, эти «головы» начинают завидовать этим «презренным», завистью дряхлого старика, получившего мудрость, взамен детской наивности, и в силу этого, потерявшего всякую возможность получать удовлетворение от простых вещей, от простой осознанности мироздания. И им действительно можно позавидовать, ибо они, благодаря своему плоскому познанию, в большинстве своём, живут вполне счастливой жизнью.
Бывает конечно, что кто-то из этих «плоских голов», уже не получая того удовлетворения, начнёт углубляться в своём познании мира, всё больше приближая «корабль своей осознанности», к потере остойчивости, когда всё в нём, вдруг переворачивается, и он видит подводный мир, осознавая во всей глубине, что теперь имеет вместо одного, – два мира. И, соответственно, теперь обладает как двумя большими радостями, так и двумя большими печалями. Но большинство так и останется на поверхности, получая удовольствие до конца своих дней, от мелких аффектов собственного относительно скудного спящего в своих пенатах разума. И только редкие личности, превратив свой разум в «подводную лодку», углубятся так глубоко, что их сочтут безумцами. Но, в конце концов, по прошествии многих лет, их всё же назовут Гениями или даже Святыми. И не понимая их, будут всё же, чтить их. Чувствуя в глубине своей души ту могучую, рождённую в результате столкновения мощных стихий, силу.
Так будет всегда. Тот, кто стоит от нас на более грубой «низшей ступени» всегда будет считать наш вердикт в отношении мира, ненужным бредом. Те же, кто стоит на более утончённой «высшей ступени», будет считать его пошлым, слишком простым и низменным. «Верховный Абсолютный Гений», – так же невозможен, как не возможна «Верховная Абсолютная Истина». И как абсурдно искать в космосе «верх» и «низ», «центр» и «периферию», как только лишь условно, только лишь По-отношению, так невозможно обнаружение здесь и сейчас точки отсчёта, или вершины мироздания, как только лишь По-отношению.