Действо
Шрифт:
– Что же мне делать?!
– Беги, дурак, а то утонешь!!! Такого прорыва давно не было!! – прохрипел пес, и понесся дальше, шлепая по проступающим на плитах пола лужам, – подле последней камеры он на миг замер и рявкнул отрывисто – служу революции!!
Красноцветов побежал за ним и уже на первом же повороте увидел воду. Поток нахлынул сразу, он был ледяной, как в лучших песнях собачьих повстанцев, приподнял на полом, и некоторое время Алексей скорее плыл, чем бежал.
На выходе из забитого мечущимися в поисках спасения собачьими телами тюремного лабиринта он столкнулся
– Бежим!!! – выдохнул Дзен, – Скорей!!!
И они побежали по коридору, сначала вдвоем, а потом вдруг во главе целого отряда отощалых диких псов – частью узниками, частью обслуживающим персоналом.
И вся команда была здесь – Альма касалась его боков, Дося и Лайма-Джус неслись на перегонки чуть позади. Вся свора галдела, визжала и жаждала мести.
Скоро оказалось, что Дзен ведет их не просто так – он явно хорошо ориентировался в хитросплетениях замковых коридоров.
Подрастерявшую задор охрану на входе в королевский зал смяли с ходу – в воздух полетели брызги крови и черная шерсть. Вода все прибывала, лилось ото всюду – стены начинали угрожающе потрескивать и давать трещины.
Зал был пуст – только трон уродливо раскорячился подле водосточного органа.
А еще был люк позади него – открытый, и вода свободно изливалась куда-то вниз.
– Здесь!!! – крикнул Дзен, – за мной!
Как мощная морская волна, животные рванулись к трону, вода разлеталась под лапами – ледяная и одуряюще пахнущая.
– Стойте! – раздался мощный голос с противоположной стороны зала, – стойте твари!!!
Мясник стоял у второй двери в зал. Глаза его дико бегали из стороны в сторону. Дзен замер у самого люка, поток тащил его, и пес с трудом удерживался на ногах.
– Нет! – сказал Бульдозер почти испуганно, – вам туда нельзя!
– Что? – спросил Дзен.
– Вам. Туда. Нельзя! – опять сказал Мясник. Он мерил глазами расстояние до трона, и ощерившуюся собачью свору, что перекрывала путь к нему.
И тут Дзен сделал то, что от него никто не ожидал. Он задрал заднюю лапу и пометил трон. Зал онемел и лишь потоку было на все наплевать. Он бодро звенел.
Мясник под черной шерстью побагровел. Весь лоск мигом покинул тирана собачьего мира.
– Ты… – сказал Бульдозер.
А потом он уже ничего не говорил – пер через зал с налитыми глазами, расталкивая арестантов. Те пытались остановить его, но не таков был Бульдозер – он лишний раз доказал, что заслужил свою кличку не напрасно.
Но он не успел пройти и пятой части отделяющего его от трона пути – Дзен расслабил напряженные мышцы и позволил потоку унести его в Собачий рай. Мелькнула рыжая шерсть – собачья свора потрясенно выдохнула.
Мясник заорал – его враги, казавшиеся такими беспечными и неспособными защититься один из другим исчезали в глубинах святыни.
– Ненавижууу!!! – орал Мясник, и странное дело – то Красноцветов понимал, что орет надвигающийся на него ротвейлер, а то просто слышал нечленораздельный вой. Мир вздрогнул, черные стены обрели какую-то новую глубину.
Алексей Красноцветов развернулся и прыгнул в колодец, успел напоследок увидеть, как Бульдозер настигает Альму, но та уворачивается и прыгает следом, оставляя за собой шлейф красных, и в чем-то даже красивых брызг.
Бульдозер завыл, а потом был жесткий удар. И паркет.
Алексей уперся руками в пол, и со стоном принял более-менее вертикальное положение.
Пижама его смялась, одеяло валялась на полу. Из угла на хозяина смотрела своими медовыми глазами овчарка Альма – глуповато недоуменно. Видимо разбудил своим падением.
– Так что же, Альма, – спросил Красноцветов, – это и есть собачий рай? – он встряхнул головой, приводя в порядок спутавшиеся мысли, – Господи, да что я несу…
Он сходил в ванную, ополоснул лицо, глянул в зеркало – опух со сна, мешки под глазами, а сами они в красных прожилках. Вот ведь присниться. Сюжет-то еще какой! Так вот инфаркты и ловят после сорока.
Вернулся в комнату, и присев на развороченной кровати, не удержался от довольного замечания:
– А ведь его жадность подвела, Бульдозера то нашего! А, Альма? Не сведи он всю воду в одну точку, никогда бы такого не произошло.
Альма, видимо посчитав, что хозяин зовет, подошла и ткнулась влажным носом ему в руку. Красноцветов посмотрел на собаку и онемел.
Он механически продолжал поглаживать псину по холке, а сам все глядел и глядел на заднюю лапу Альмы.
Заднюю лапу, из которой был выдран солидный клок шерсти, и кровь из некрасивой рваной раны текла и текла вниз, собираясь аккуратной круглой лужицей на дорогом паркете Алексея Красноцветова.
Неромант.
Алекс спал тридцать минут, а потом проснулся. Он давно уже приучил себя спать урывками – выключаясь и вновь возвращаясь в сознательный мир подобно электронному устройству с функцией sleep. Полезное качество в их нынешнем положении.
Он моргнул – пары секунд хватило, чтобы прийти в себя. Окинул напряженным взглядом вымокшую улицу – вроде бы все по-прежнему.
Сверху лил дождь и бил вечную барабанную дробь по крыше машины – старенького «Крайслера круизера» – с битой правой фарой, похожей теперь на эндопротез, ржавыми пятнами и антенной дальней связи в багажнике, лихо замаскированной под пятое колесо.
На передней панели сонно помаргивал экран борткомпьютера, перемалывая в кремниевом своем нутре гигабайты пустой информации. Белые мелкие строчки ползли по экрану, а с него по витой паре уходили к антенне, которая устремляла их в небеса, туда, где за обнявшей обшарпанные небоскребы пеленой, висели похожие на многокрылых стальных стрекоз ретрансляционные спутники. Впрочем, на что они похожи, можно было увидеть только на картинках – самих спутников давно никто не наблюдал. Оставшиеся без присмотра, они постепенно сходил с орбиты и сгорали в загаженной атмосфере. Новые никто уже не засылал. Иногда Алекс задумывался над тем, что же будет когда сойдет последний спутник и информационные каналы окажутся перерезанными? Что будет тогда?