Дезертир

Степанов Алексей

Лысый встал и, не попрощавшись, зашагал прочь. Провожая его глазами, Никита лишь плечами пожал: поди разберись сразу, как тут все устроено. Червь сказал, что отходить опасно, а этот псих гуляет. Может, они и не увидятся больше…

–  Да наплевать, - вслух сказал Никита.
– Только ждать и смотреть. Раз оказался таким идиотом, что сам сюда прибежал, надо выживать.

Он как раз успел докурить, когда в доме раздался шум.

–  Жрать идите!
– закричала толстая женщина Клара.
– Ноги вытирайте, сволочи!

Никита вошел и пристроился за остальными

к лестнице в подвал. Один, кажется, Хоре, остался наверху.

–  Приятного аппетита, Каша, - невинно моргая глазками, сказал он.
– Угости сигареткой.

–  Нету, - мрачно соврал Никита.

–  Жаль. А я тебя водочкой потом угостить хотел… - Хоре гаденько улыбнулся.
– Не судьба. Трудно тебе придется из долгов-то вылезать.

–  Как-нибудь.

В подвале скупо горели редко развешанные лампочки. Всюду цемент, душно. По узкому коридору бойцы один за другим прошли в нечто вроде зала. Тут помещались два грубых стола, уставленных мисками.

–  Сюда!
– позвал Никиту хромой Паля, устраиваясь на лавке.
– Будешь рядом.

Все улыбались. Варево в мисках и правда недурно пахло, а уж голодный Никита едва в обморок не грохнулся.

«Не спешить!
– приказал он себе.
– Жрать спокойно, а то совсем уважение растеряю».

Густой суп на мясном бульоне, в нем картошка, морковь, горошек и вроде бы даже капуста. Никита особо не разбирался, следил только, чтоб не быстрее прочих хлебать. Ложки алюминиевые, обычные, а вот вместо хлеба сухари. Клары за столом не было, она гремела посудой где-то в стороне, невидимая за углом.

«Немало они тут накопали, - пришлось признать Никите.
– Люк тяжелый. Если прямого попадания не будет, можно, наверное, и налет пересидеть. Но откуда электричество?»

Тек неспешный разговор.

–  Я этого Мачо сам убью, - сказал Сафик.
– Вешки мои снял. Кто еще мог?

–  Значит, он видел, как ты их ставил, - заметил Факер.
– Следили, а ты и не почуял?

Сафик яростно втянул в себя суп, но ничего не ответил.

–  А может, это и не Мачо, - протянул Лопата.
– В Зоне странного нет. Может, излом.

–  Типун тебе на язык!
– рявкнул Малек.
– Что им делать в Проклятом Лесу? Самое безопасное место всегда было.

–  Мало ли, что было!
– пробасил Червь.
– Было и прошло, а мы остались. Клара! Давай дальше!

Никита, верно все рассчитав, дохлебал суп одновременно с Палей, а тот оказался последним. Он вообще не производил впечатления торопыги: спокойное умное лицо с тонкими чертами и какими-то не то чтобы холодными, а словно сонными глазами. Вошла Клара и двинулась по кругу, накладывая каждому из притороченной портупеей к животубольшой кастрюли. Никита впервые заметил, как тяжело, неловко она движется. «Тоже какая-то ненормальная. Хотя откуда тут другая?»

–  Клара почти не видит левым глазом, - тихо сказал Паля, будто прочтя Никитины мысли.
– Так что не подходи к ней с этой стороны. Если наткнется - будет истерика, а при случае и кипятком ошпарит.

–  Что с ней случилось?

–  Зона обожгла, - пожал плечами

Паля, будто это само собой разумелось.
– Как поедим, пойдешь со мной в наружку, на второй пост.

На второе Клара приготовила макароны с тушенкой. Не мудрено, но вкусно и сытно. У Никиты глаза стали закрываться, еще когда тарелка не опустела. Вспомнилась бессонная ночь у оврага. Но признаться в слабости - худшее начало жизни в новом коллективе. А Никита надеялся, что сумеет устроиться здесь лучше, чем в роте. Люди постарше, да и свободные, в конце концов. Только психи… Неужели такие же психи, как в спецбатальонах?

–  Что такое выброс?
– спросил он у Пали, когда Клара принесла поднос со сладким чаем, разлитым в большие железные кружки.

–  Зона новых детишек рожает, я так думаю. А ты думай, как сам захочешь, - Паля отхлебнул кипятка, довольно сморщился.
– Выброс нам не страшен. Клара скажет, когда, вот в этом подвале и пересидим. Потрясет, конечно, немного, но стены у нас крепкие.

–  Что значит - потрясет?
– не понял Никита.

–  Ну, покачает. Здесь-то сильно не трясет, а то бы уж давно дома развалились. Странно, что они не развалились у ЧАЭС… - Паля выловил соломинку из кружки, рассмотрел ее задумчиво.
– Хотя в Зоне странного нет ничего.

–  Ничего странного! Хорошо звучит.

–  Еще бы. Ты пей, Каша, Дурня надо сменить вовремя. Вообще все надо делать, как обещал, иначе тебе отомстят в самый неподходящий момент. Потому что зло забывать - себя не уважать, понял?

Никита отвел глаза, уж очень тяжело посмотрел

на него Паля. Будто в самую душу заглянул. И все равно этот человек со спутанными русыми волосами до плеч вызывал симпатию.

–  Меня вообще-то Никитой звать.

–  Ври что хочешь, - быстро сказал Паля.
– Только для нас ты Каша. Точка. Пошли.

Похватав из-под лавок сложенное там в начале трапезы оружие, бойцы один за другим покидали помещение. Выбравшись на свежий воздух, Паля с наслаждением вздохнул и тут же передернул затвор.

–  А ты чего?
– поинтересовался он.

–  Патронов нет, - признался Никита.

–  Иди к Червю и возьми. В некоторых вещах нельзя быть дураком, Каша.

Никита вернулся, отыскал Червя и получил сразу четыре магазина к «Калашникову», а заодно услышал и сумму.

–  Патроны по рублю пара, обед рубль, магазины рубль. Шестьдесят два рубля добавляю к тысяче.

–  А отрабатывать мне их как?

–  Служи, Каша. Я скажу, когда счет в твою пользу изменится.

Такие странные расчеты Никиту не сильно обрадовали, но от предложенного за три рубля кинжала он не отказался. Раз дает в долг, почему бы не взять. Вот разберемся, что к чему, сделаем выводы.

–  Досылай!
– сразу потребовал Паля, когда Никита вернулся.
– На предохранитель ставь, когда в подвал спускаешься. Все, больше никогда.

–  А когда сплю?
– улыбнулся Никита.

–  Особенно когда спишь! Спросонок иногда затвор-то не нащупаешь, а вот на крючок палец сам прыгает. И ты не улыбайся, как идиот, глупая привычка.