Дежитесь ближе к жизни!

Шаповал Николай Иванович

любимый мой цветок,

всегда меня лелеял,

страстно любил, жалел.

Ныне в тяжкую для нас годину,

жертвуя собой,

за нас двоих переживал,

мне совет давал

с болью и тревогой.

"Люся! Моя роднулька!

Уезжай к родителям в Кривушу.

Спасай себя и нашего ребёнка.

Спасай, кровинку нашу".

"Как же так? Нет родной!

Без тебя я не могу.

Тяжело быть одной -

без тебя, мой хороший,

я умру".

"Подумай хорошенько -

не спеши!"

"Хорошо. Принесу молока -

потом решим".

Плохи дела, вечером

в больницу не пустили.

Милиция раз и навсегда...

в Припяти, на подступах кругом

перекрыла все дороги,

в зоне не ходили

автобусы и поезда.

Город Припять заполонили -

военные автомобили.

Прошёл слух.

Йодистые препараты -

защита от радиации.

Вмиг йод -

в аптеках города

раскупил народ.

Только военные ходили

в респираторах,

в хим защите и плащах.

А горожане не спеша,

как обычно и всегда,

продукты из магазина

несли открыто,

каждый, кто как хотел,

всё в авоськах,

всё в кульках.

В Припяти хим подразделения

начали дезактивацию.

Смывать, сметать -

собирать и хоронить радиацию.

Солдаты поливали из АРСов

улицы раствором,

мыли дороги и тротуары

белым порошком.

Все улицы в белой пене,

чистота и блеск кругом.

Вечером сообщили населению -

город Припять весь,

на трое суток, временно -

эвакуируют в лес.

Всем взять с собой

только самое необходимое,

что у каждого в квартире есть,

но обязательно документы

и в дорогу, что-нибудь поесть.

Многие даже обрадовались -

ходили, улыбались.

На природе отдохнём -

потанцуем и споём.

Прекратились раздоры, споры -

люди взяли

заготовки на шашлыки,

магнитофоны и гитары.

Плакали только те -

горькими слезам с болью,

чьи мужья на смене -

пострадали ночью.

Родственники больных к вечеру -

санчасть в блокаду взяли,

в окна, в дверь -

барабанили, стучали.

Вскоре открылась дверь,

где стоял милиционер.

Все увидели врача -

чернее чёрного грача:

"Товарищи! Сегодня

всех тяжелобольных

самолётами отправляем

на лечение в Москву.

Двадцать восемь человек

наиболее пострадавших,

из числа дежурной смены

и числа пожарных".

Люди, услышав новость,

заволновались в шуме, разговоре.

Вскоре, все... словно онемели

и затихли в горе.

Чихнул кто-то:

"Будьте здоровы!"

"Спасибо! На Титанике -

тоже были все здоровы".

"Не до шуток, нынче!..

Радиация с нуклидами

нас в дорогу клыче".

"Лечение больных в Москве -

для нас большая честь, надежда.

В дороге каждому больному -

нужна чистая одежда.

Не ударим лицом в грязь -

решим возникшую проблему".

Людей, как ветром сдуло.

Все разбежались по домам.

Пешком. На велосипеде одна мадам.

Помчалася в село.

Я от нервозности по приходу -

запуталась с вещами.

Всё перерыла дома -

собрала, принесла одежду,

а самолёт улетел с больными.

Не успела...

Долго тапочки искала

и на минуту опоздала.

В моём теле что-то оборвалось,

закипела бурно кровь.

Душа окаменела, потеряв надежду

на былое счастье и любовь.

"Моего Васю!..

Мужа моего родного, тоже увезли?

Без меня! Кто позволил, кто решил,

мою кровинку, у меня забрать?

Кто посмел мою судьбу

испытывать, ломать?"-

обливаясь горькими слезами,

я плакала, рыдала.

"Отправили в Москву!..

... в столицу!

Наверное, великой чести

мой родной, любимый

своим геройством заслужил", -

сама себя я выслушала,

набравшись мужества и сил

молча, улыбнулась,

плакать перестала.

К вечеру у меня -

началась тошнота, рвота.

Ночь я не спала,

родного, ненаглядного,

своего любимого -

я к себе звала.

27 апреля всё население Припяти

эвакуировали,

а вскоре, и моё село,

радиацией с нуклидами и там

всю землю замело,

напрасно картошку посадили.

Сколько можно ждать?..

Нет больше моей мочи!

Надоели мне - дни печальные

и со слезами ночи!

"Надо!
– сказала я себе.
–