Дезинформация прошла

Байкалов Альберт

– Как скажете, – Антон встал из-за стола. – Разрешите идти?

– И последнее, – Шадрин тоже поднялся со своего места, – формально общее руководство поисками осуществляю я, поэтому попрошу согласовывать все мероприятия.

– Без вопросов, – Антон протянул для прощания руку. – Именно так же сказал в Москве мой начальник.

Он слукавил. Родимов и словом не обмолвился о том, что группа на время операции прикомандировывалась к контрразведчикам. Обычно в таких ситуациях взаимодействие осуществлялось либо через начальника разведки группировки, либо с ними, прямо из столицы, выезжал майор

ФСБ Линев. Данила работал рука об руку со спецназом уже на протяжении четырех лет и считался своим среди разведчиков-диверсантов. Уже месяц, как Антон не видел этого коренастого русоволосого офицера. По последним данным, он находился сейчас где-то здесь в командировке. Сначала Антон хотел спросить у Шадрина о нем, но потом передумал. В этих кругах не приветствовалось чрезмерное любопытство.

Спустя час небольшая колонна из трех машин и БТРа сопровождения встала перед воротами птицефабрики. Появившийся в свете фар омоновец сверил с каким-то листком номера машин, проверил у Антона документы, и только после этого ворота открылись.

Проехав через захламленную территорию, границами которой были остатки металлического забора, колонна остановилась у двухэтажного здания. На две трети заложенные мешками с песком, окна светились тусклым электрическим светом. Почти одновременно на крыльце появился крепыш в камуфлированных штанах и такой же майке. Дождавшись, когда разведчики вылезут из машин, он подошел ближе:

– Кто старший?

– Я, – пытаясь угадать, кто перед ним, ответил Антон. – А что?

– Командир у нас в комендатуру уехал, а мне поручил показать ваши места.

– Ну, пойдем, – Антон забросил на плечо огромный баул и двинулся за омоновцем.

Поднявшись по грязной лестнице на второй этаж, они оказались в длинном коридоре, по обе стороны которого были двери.

– Вот комната, – парень показал пальцем на вход. – Здесь десять кроватей. Раньше на этом этаже располагалась бухгалтерия и отдел кадров комбината. Туалет на территории. Воду подвозим каждое утро. Умывальники с торца здания. Вроде все.

– Спасибо за информацию, – Антон толкнул обшитую фанерой дверь и вошел в комнату.

Он ожидал увидеть что угодно, только не заправленные идеально чистым бельем кровати, выставленные двумя ровными рядами. Между выходившими в сторону гор и наполовину заложенными мешками с песком окнами стоял стол. Справа от входа, на стене, – самодельная, но аккуратно сделанная вешалка.

– Располагайтесь, – омоновец развернулся к выходу.

– Вы для кого все это готовили? – спросил Антон.

– Для вас, – спокойно ответил тот и вышел.

Антон бросил на пол баул и рюкзак, подозвал из коридора Туманова:

– Опустить светомаскировку на окнах, распределиться по кроватям и назначить охрану. До утра отдыхаем.

Глава 3

В себя Крайнов пришел почти сразу, и опять же от боли. Сверху на него свалился Оливер Вольф.

– Ты что дэлаешь?! – послышался откуда-то издалека возмущенный крик. – Спэциально бросаешь, чтобы умер?!

Крайнов узнал голос вошедшего в кошару главаря банды. На душе стало еще тоскливей. Совсем недавно он лично руководил операцией по ликвидации отряда, которым командовал старший брат

Халида. Сам допрашивал его перед тем, как передать дела в прокуратуру. Наверняка Байханов-младший уже знает, что за птичка оказалась у него в руках. Виктор Александрович даже допускал мысль, что бандит спланировал и провел эту операцию только с целью свести с ним счеты.

– Они нам живой нужен! – раздался крик уже над самой головой. – Можно немного инвалид сделать, но живой, ты меня понял!

Ронни Фогля, Биргит Герг и российских журналистов уже спускали по специально установленной лестнице.

Когда все оказались на дне ямы, сверху опустили решетку. Загремела цепь. Послышались звуки запираемого на ключ замка.

Превозмогая боль, Крайнов перевернулся на живот, потом встал на четвереньки и наконец сел, прислонившись спиной к земляной стене.

Неожиданно Ронни Фогль быстро заговорил на немецком:

– Господин полковник, – дождавшись, когда глава рабочей группы умолкнет, шмыгая носом, приступила к переводу Биргит Герг. – Ронни Фогль хочет знать, когда нас найдут. И вообще, он требует объяснений…

Крайнова охватила злость:

– Мы можем провести здесь несколько дней, а можем жить до глубокой старости, – он дождался, когда немка бойко переведет сказанное, и продолжил: – А объяснение простое: боевики обратили внимание, что вы суете нос в каждую щель, вот и воспользовались чрезмерным любопытством делегации.

– Вы сказали – до старости, – растерянно проговорила она. – Разве такое может быть?

– Может, – раздался откуда-то из темноты хриплый мужской голос.

Все испуганно посмотрели в том направлении.

Едва передвигая конечностями, словно из преисподней, к ним подползло некое подобие человека. Обросший, со спутавшимися, висевшими клочьями волосами, покрытый струпьями, с немного диковатым взглядом мужчина с интересом посмотрел сначала на Крайнова, потом на немцев.

– Ты кто? – морщась от запаха нечистот, спросил Крайнов.

– Лаптев Иннокентий Петрович, – представился мужчина и сел.

– Военнопленный? – нахмурился контрразведчик.

– Нет, строитель.

– А здесь как оказался?

– Двенадцать лет назад, в Майкопе, строил одному адыгейцу дом, – гулко кашлянув, вздохнул он. – Когда пришло время рассчитываться, он меня в курятник закрыл. А ночью приехали чеченцы, которые за триста долларов меня купили. Вот и все.

– Значит, раб?

– А кто же еще, – усмехнулся новый знакомый. – Если не хуже.

– Ужас, – впервые за все время подала голос Тихонова.

– И что, все это время вот так вот и живешь? – с испугом спросил Павлус.

– Это уже четвертые хозяева, – покачал головой мужчина. – Они то перепродают, то просто к родственникам отправляют.

– А чем здесь занимаешься? – спросил Крайнов.

– Котлован рою под новый дом.

– Бежать не пробовал?

– Дважды, – пленник оттянул ворот замызганной военной куртки, показывая грудь. Даже в сумерках было видно множество шрамов и ожогов. – Били и просто издевались, – прокомментировал он. – У меня все тело такое. Правый глаз почти ничего не видит, зубов осталось только четыре. А в Майкопе у меня семья. Жена, два сына и дочь. Наверное, уже отчаялись искать…