Диагноз: не женат. Дилогия
Шрифт:
Не успел Крис произнести эти слова, как передо мной словно из воздуха материализовался кленовый лист, превратившийся, стоило мне взять его в руки, в свиток с красной печатью.
– Ого! Императорская печать! – Крис возле моих ног прямо пританцовывал и подпрыгивал от любопытства. – Лин, ну что ты стоишь, открывай скорее!
Я дрожащими руками сломала печать и развернула свиток. Прочитала, потом свернула, завязала верёвочку обратно, даже печать попыталась склеить – не получилось.
– Ну что там, Лин? – Крис, больно царапаясь, пытался по ноге, защищённой только тонкими пижамными брюками, взобраться мне на руки, но у него не получалось. – Я сейчас тебя расцарапаю всю…от любопытства. Ну что ты за ведьма такая бессердечная?
– Крис, это приглашение на Императорский Отбор невест…
– Ого! Ну ничего себе… – Крис всё-таки залез мне на руки, и теперь возбуждённо топтался по ним, царапая меня слегка выпущенными коготками. – Ух ты! Столицу увидим, за императора замуж выйдем…На императорской-то кухне небось котлет – ешь не хочу! И рыбка разная! Красота!
– Да с чего ты взял, шантажист рыжий, что мы собираемся в столицу? И тем более, почему ты вдруг решил, что в моих жизненных планах значится участие в Отборе и знакомство с императором? Тем более – замуж…Мне? Ведьме? Самому-то не смешно, нет?
– Неа, – рыжее мохнатое чудовище удобно устроилось на моих руках, – а чего? Ты симпатичная, раз тебе приглашение прислали, значит, ты императору подходишь, иначе тебя не выбрали бы, сама знаешь.
Это я как раз знала, так как не далее, как на прошлой неделе, в трактире бурно обсуждали предстоящий Отбор и то, какие там будут испытания. Говорили о том, что волшебный Шар Судьбы выберет из лучших семей всей Руалльской империи десять самых подходящих невест для молодого императора Эдуарда, и целый месяц все желающие смогут через видящий камень наблюдать за состязаниями.
В наших Колдунах видящий камень был, но всего один, и тот достаточно старый: он давно без дела пылился в углу парадной горницы в доме старосты Данилы. Ну а что его зря включать: новостей у нас мало, да и не любят селяне зазря дорогую магическую энергию тратить, вот камень и валялся бесхозный.
Я тогда тоже вместе со всеми поахала и поохала по поводу такого интересного события и даже решила, что, пожалуй, помогу оживить видящий камень – на это у меня энергии хватит, а потом просто буду подзаряжать по мере надобности. Интересно же посмотреть, как десять красавиц будут сражаться за сердце Эдуарда II, дай Странник ему здоровья и процветания. Правда, слухи, доходившие до нашей деревеньки о молодом императоре были крайне противоречивыми: говорили, что он красив и образован, но высокомерен, груб с окружающими, а в руках вместо шпаги предпочитает держать бокал с вином. Но людям свойственно ошибаться, тем более на таком удалении от столицы.
Но вот вариант, что я тоже получу приглашение, естественно, никому не мог даже присниться в страшном сне: где я, а где император. И не только территориально – я до вчерашнего дня вообще была самой простой деревенской ведьмочкой…Ну хорошо, не самой простой – всё же растил и воспитывал меня Хорь, который далеко не всегда жил в этой глухомани. Сам он, правда, очень не любил рассказывать о прошлом, но некоторые вещи говорили сами за себя.
Например, я уже лет в десять прекрасно умела пользоваться во время еды ножом и вилкой, знала, как правильно сервировать стол и разбиралась в языке цветов. Зачем Хорь вкладывал в мою девчоночью голову эти знания, я даже не задумывалась: мне просто всегда очень нравилось учиться, порой даже неважно, чему именно.
Одевалась я опять же не так, как все мои ровесницы, и ярким сарафанам предпочитала удобные брючки и рубашки, хотя и красивые платья носила с удовольствием. Селяне неодобрительно косились, но так как вреда от этого не было никакого, то особо и не ворчали: мало ли у кого какая придурь. Михай вон одну и ту же шляпу носит и в июльское пекло, и в февральский мороз – и ничего, только уши отморозил. Так это ж его уши – чего хочет, то с ними и делает.
Я уже много раз убеждалась, что слухи имеют обыкновение распространяться со скоростью, во много раз превышающей все мыслимые и немыслимые пределы. Не успела я прочитать приглашение, как увидела Марьяну, идущую в сторону нашего с Хорём дома решительным шагом. Мысль спрятаться в доме мелькнула и исчезла – эта женщина найдёт что угодно и где угодно. От неё, как от чумы или холеры, спрятаться невозможно – можно только попытаться пережить.
– Доброго тебе утречка, Розочка, – с пугающей нежностью пропела Марьяна, останавливаясь возле крыльца и с тайным осуждением глядя на мою весёленькую пижамку в ярких мухоморчиках, – говорят, ты в столицу едешь?
– Кто говорит? – обречённо поинтересовалась я, понимая, что разговора не избежать.
– Да все говорят, – махнула рукой Марьяна куда-то в сторону трактира, – ты ж графиня теперича у нас, слышали мы вчерась, как она говорила, тётка твоя. Маленькая, помирала уже, а голос знатный, громкий, – добавила она с непонятной гордостью.
– Да, леди Кассандра удочерила меня…перед смертью, – состроила я скорбную мордашку, ибо Хорь настоятельно просил не распространяться о том, что Кэсс осталась в живых, – вот ведь как случается…
– Ты в столицу-то когда собираешься? – перешла к конкретике Марьяна. – Тебе ж с приглашением и портал должны были прислать, так что быстро доберёшься.
– А ты-то откуда про портал знаешь, Марьяна? – спросила я устало, уже не удивляясь ничему. – Приглашение ведь только-только пришло…
– Так мы камень-то видящий с утречка как-никак завели – так и слышали, что тебя объявили. Сперва сами себе не поверили, а потом так обрадовались! Хотели уж тебя будить, да потом решили, что перед дальней дорогой нашей графинюшке и поспать можно подольше.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я и, внутренне содрогнувшись, представила себе реакцию односельчан на объявление меня претенденткой. – Марьяна, а ты чего хотела-то? Говори давай, а то мне ещё собираться, то да сё…
– Розочка, я попросить тебя хотела, – как-то неуверенно начала Марьяна, и это смущение обычно непробиваемой жены старосты не просто беспокоило, оно реально пугало, – возьми Ромашку с собой, а? Он тебе подмогой станет, хотя защитить, конечно, ежели что случись, не защитит, а вот советом подмогнёт, знаешь сама – парень он с головой. Пропадёт он у нас тут, не выживет, а в столице самое ему и место. Может, поможешь пристроить его, а? Да и моя дура перестанет на него засматриваться…
Вот теперь всё стало более или менее понятно: Ромашкой прозвали невесть откуда приблудившегося с год назад парня. Его нашли охотники, возвращавшиеся домой и случайно заметившие в траве на склоне холма с развалинами чьё-то тело. Тело при ближайшем рассмотрении оказалось симпатичным очень худеньким парнишкой лет семнадцати на вид, светловолосым и, как потом выяснилось, с потрясающей красоты синими глазами в обрамлении длиннющих ресниц. Он лежал без сознания и тихо стонал. Мужики подняли его и принесли в деревню, где сдали на попечение нам с Хорём.