Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении
Шрифт:
Товар -- как воплощение стоимости -- и не может находиться в обоих взаимоисключающих формах стоимости одновременно, и реально находится в обеих формах одновременно в том случае, если обмен по стоимости все-таки свершается...
И выражено в виде этой теоретической антиномии не что иное, как реальная возможность, в которую упирается каждый миг движение товарного рынка. А невозможность есть невозможность. Она не исчезает от того, что ее в теории изобразят как возможность, как нечто непротиворечивое.
И как реальный рынок своим движением оставляет позади форму непосредственного обмена товара на товар, так и Маркс оставляет противоречие этой формы неразрешенным и переходит к рассмотрению тех более
Если на дело взглянуть с философской точки зрения, то станет ясно, что в этом выражается как раз материализм марксового способа "разрешения" теоретических противоречий, противоречий в теоретическом выражении объективной реальности.
При этом способе противоречие разрешается вовсе не путем устранения его из теории. Наоборот, этот способ исходит из того, что противоречие в самом объекте не может быть разрешено и не разрешается иначе, как процессом развития (разрешения) той реальности, которая им чревата, -- в другую, более высокую и развитую реальность, процессом рождения. акт рождения всегда есть акт разрешения противоречия, созревшего и неразрешенного.
Антиномия стоимости находит свое относительное "разрешение" в деньгах. Но деньги опять-таки не устраняют антиномию стоимости, а лишь создают форму, в которой эта антиномия по-прежнему осуществляется и выражается. Такой способ теоретического изображения реального процесса и есть единственно адекватная логическая форма, с помощью которой может быть выражено диалектическое развитие объекта, его саморазвитие через противоречие.
Другой способ "разрешения логических противоречий" тут не годится, не соответствует реальной диалектике вещей.
Материалистический характер того способа, которым Маркс "разрешает" теоретические противоречия в определении предмета, прекрасно объяснил Энгельс в своих комментариях:
"При этом методе мы исходим из первого и наиболее простого отношения, которое исторически, фактически находится перед нами... При этом обнаруживаются противоречия, которые требуют разрешения. Но так как мы рассматриваем не абстрактный процесс мысли, который происходит только в наших головах, а действительный процесс, когда-либо совершавшийся или все еще совершающийся, то и противоречия эти развиваются на практике и, вероятно, нашли свое решение. Мы проследим, каким образом они разрешались, и найдем, что это было достигнуто установлением нового отношения..."
Именно объективная невозможность разрешить противоречие между общественным характером труда и частной формой присвоения его продукта посредством прямого, безденежного обмена товара на товар и выражается теоретически в виде антиномии, в виде неразрешимого противоречия простой формы стоимости, в виде неразрешимого противоречия теоретических определений стоимости. Поэтому-то Маркс и не пытается избавиться от противоречий в определении стоимости. Стоимость так и остается антиномией, неразрешенным и неразрешимым противоречием, непосредственным совпадением полярно исключающих теоретических определений.
Единственный реальный способ его разрешения -- это социалистическая революция, упраздняющая частный характер присвоения продукта общественного труда, присвоения, совершающегося через товарный рынок.
Но как раз эта объективная невозможность разрешения противоречия между общественным характером труда и частной формой присвоения его продуктов, при необходимости все же ежедневно и ежечасно осуществлять через рынок общественный обмен веществ, -- и вынуждает изыскивать "естественные" способы и средства, с помощью которых это можно сделать. Безвыходность противоречия , выражающегося в простой форме стоимости, в прямом обменивании товара на товар, и приводит в конце концов к рождению денег.
Именно поэтому-то деньги буквально "дедуцируются" в "Капитале" из теоретического понимания стоимости, из движения товарного рынка. И эта теоретическая "дедукция" определения денег верна потому и только потому, что она воспроизводит реальную необходимость порождения денег развитием товарного обращения.
Как в реальном движении товарного рынка деньги рождаются в качестве естественного средства разрешения противоречий прямого товарного обмена, так и теоретические определения денег в "Капитале" вырабатываются в качестве средства разрешения теоретического (логического) противоречия в определении стоимости. Здесь выступает перед нами важнейший момент диалектического метода восхождения от абстрактного к конкретному у Маркса, диалектико-материалистической "дедукции" категорий, теоретических определений. А именно: движущим стимулом теоретического развития, движущей пружиной развертывания системы теоретических определений вещи оказывается внутреннее противоречие теории. И таковым оно является именно потому и тогда, когда оно непосредственно выражает внутреннее противоречие предмета, составляющее внутренний стимул его развертывания, его усложнения, развития форм его существования.
С этой точки зрения вся логическая структура "Капитала" предстает с новой, принципиально интересной стороны: все движение теоретической мысли в "Капитале" оказывается как бы замкнутым между двумя первоначально выявленными полюсами выражения стоимости.
Уже первая конкретная категория, следующая за стоимостью, -- деньги, -- предстает как реальный способ взаимопревращения полюсов выражения стоимости, как та метаморфоза, через которую оказываются вынужденными проходить два тяготеющих друг к другу -- и одновременно взаимоисключающих друг друга -- полюса стоимости в процессе их взаимного превращения.
И это сразу объективно ориентирует мышление, когда оно оказывается перед задачей выявить всеобщие и необходимые теоретические определения денег: в них уверенно прочитываются только те эмпирически очевидные характеристики, которые с необходимостью полагаются процессом превращения стоимости в потребительную стоимость и обратно и оставляются в стороне все те эмпирические особенности денежной формы, которые из процесса этого взаимопревращения с необходимостью не вытекают, не "выводятся".
Здесь и обнаруживается принципиальное различие диалектико-материалистической "дедукции категорий" -- и абстрактно-рассудочной силлогистической дедукции.
Последняя имеет своим основанием абстрактно общее, "родовое" понятие, термин. Под него подводится особенное явление, и в его рассмотрении затем прочитываются "признаки", составляющие отличительные особенности данного вида. В итоге получается видимость "выведения".
Например, под абстракцию "лошадь" вообще подводится порода "орловский рысак". В определении этой особой породы вводятся такие ее "признаки", которые позволяют отличить орловского рысака от любой другой породы лошадей. Но совершенно ясно, что в абстракции "лошадь вообще" специфические признаки "орловского рысака" вовсе не заключены и поэтому никак "выведенными" из него быть не могут. Они пристегиваются к определениям "лошади вообще" чисто механически.