Диалектика духовности
Шрифт:
Да, церковь - это действо, пробуждающее лучшие стороны души человека, в котором участвуют не только профессионалы, но и все зрители, т. е. те, кто находится в стенах храма и составляет саму церковь. Эффект его во сто крат сильнее любого самого виртуозного театрального представления.
Какие приемы использует этот "театр" высшего класса для благотворного влияния на души людей, какое энергетическое воздействие он имеет на процесс духовного воспитания, судить не стоит - дело это бессмысленное и, как показала история, весьма опасное. Если вы придете на новогоднюю елку с детьми, то, очевидно, не будете убеждать окружающих, что борода у Деда Мороза накладная, а Снегурочке давно перевалило за сорок. Напротив, каждый мудрый будет соучастником представления, подогревающим интерес и любовь "малых сих" ко всему, что происходит на сцене.
Любовь
Подобная ситуация сложилась в России к середине прошлого столетия в среде интеллигенции, ошибочно поверившей в возможность независимого развития духовных человеческих ценностей и, прежде всего, нравственности, культуры, а также познания законов мироздания вне Бога, т.е. изучения и создания своей модели человечества как абсолютной, конечной, не входящей на правах простейшей, в систему Высшего Уровня. История беспощадно расправилась с носителями такой мертвой идеи, унизив и растоптав их высшие ценности и идеалы. Но интеллигенция не могла погибнуть, исчезнуть с русской земли, природа и народ которой сохранили свой первозданный могучий потенциал, способный "вытолкнуть" из своей среды людей с не меньшей духовностью, социальные и политические условия реализации которой, удачно названные словом "лагерь", были воплощены с великими ограничениями господствующей материалистической идеологии. Уродливая форма отнюдь не уменьшила духовного потенциала советской интеллигенции, выбравшей вторично, вдали от шумных лозунгов приказной веры, установленной правящим режимом, свою веру в человека, в его нравственность, стремление к знаниям и просвещению, а также к самосовершенствованию. Как видим, модель изолированного от системы Высшего Уровня человеческого общества, сложившаяся к концу XIX века, сохранилась, и ее развитие происходит в более уродливых формах, теперь уже грозящих полностью уничтожить экологию и жизнь на Земле.
Любая низшая система уровня нежизнеспособна, если не учитывает интересов высшей, которой она подчинена по законам иерархии. Она подлежит уничтожению либо "рекламации", с чем нам пришлось столкнуться в перестроечное время. Восстановление порядка вещей сейчас осуществляется не столь жесткими мерами по отношению к виновным, как это было во времена революций, гражданской войны и последующего советского периода, не исключая Второй мировой войны. Причиной этого можно считать меньшую свободу выбора, данную поколению советской интеллигенции, ее "лагерному" воспитанию и полной дезинформации об истинных человеческих ценностях, чего не наблюдалось в середине прошлого столетия. Известно, кому мало дано, с того и спрос невелик. Невелик, да все же есть. Вот мы и наблюдаем сегодня унижение и попрание всех составляющих доморощенной веры. Это попрание приоритетов ценности человеческой жизни и здоровья, законов нравственности, правовой и экономической жизни людей, а точнее, их полное отсутствие, попрание культуры, образования и просвещения, выраженное отнятием средств к существованию, но все же не жизни и свободы, у носителей ложной веры.
Вера русской интеллигенции снова разрушена, а строить еще одну, используя понятия некоей национальной объединяющей идеи, - дело гиблое. Результат будет не лучше прежних, да и стоит ли снова разбивать лоб о бетонную стену, крепость которой неоднократно проверена на собственном опыте.
Сегодня мы вправе спросить: давала ли православная церковь достаточную базу для истинной веры? Безусловно, и сейчас дает, но интеллект общества уже к середине ХIХ века превысил уровень древних канонов. Наступил период познания Бога не только сердцем и душой, но и разумом, и это нужно было увидеть и понять тем, кто обладал развитой духовностью. Великая духовность Л. Н. Толстого, да и всей русской интеллигенции должна была способствовать осознанию и развитию веры общества, а не разжиганию войны с церковью на самоуничтожение и разрушение основ истинной веры простого народа.
Что бы ни говорили, что бы ни писали о вере, а у каждого человека она своя, сугубо личная. Личная вера должна соответствовать уровню развития духовности человека и степени индивидуального познания окружающего мира, но главное - не противоречить фундаментальной вере общества, и тогда она способна породить любую живую идею, в том числе объединяющую страну и народ. Если этого не происходит, то все большее число людей, преодолевая в своем духовном развитии планку, поставленную традициями и канонами, будет отходить в сторону, к своим земным делам, и медленно погибать, утопая в проблемах, порождаемых их собственной гордыней.
Одной из главных смысловых сторон данного нам Евангелия Нового Завета является высокая степень демократичности христианского пути развития. Христос никого не принуждает выполнять данных им законов. В Библии вы не найдете темы открытой борьбы "со злом" - это добровольное дело каждого человека. Борьба сил света и тьмы есть развитие, жизнь человечества в рамках уже упомянутого диалектического закона. И в этом, наверное, сила и высокая нравственность христианской церкви, которая, подобно своему основателю, как бы отслеживает жизнь со стороны, поддерживая силы тех, кто обращается к ней за помощью, не вмешиваясь в мирские процессы, олицетворяющие постоянную борьбу в каждом человеке светлых и темных сторон его души.
Ошибочно было бы считать, что Бог олицетворяет в мире любовь и доброе начало, а Сатана - зло, дестабилизацию и разрушение. Принимая такую позицию, мы перестаем верить в Бога, в его всесильность, первичность и надвластность по отношению ко всему им созданному. Такая точка зрения ставит дьявола в один ряд с Богом, предопределяя возможность его равносильного противостояния. Богом создан этот мир таким, какой он есть, в нем уживаются высокие чистые идеалы духовности, которые контролируются и поддерживаются церковью, с дьявольским деструктивным началом. Духовность света порождает любовь, духовность тьмы ее убивает, и то и другое едино в каждом из нас и находится в постоянной борьбе это и есть жизнь, постоянное развитие. Конечно, Бог всесилен, и он в любой момент мог бы покончить с тем, что мы называем дьяволом, но тогда не будет борьбы как источника движения, а это смерть для человечества нашей формации, развитие которой осуществляется по законам диалектики, в частности единства и борьбы противоположностей.
Важно заметить, что любые катаклизмы в жизни православной церкви всегда сопровождались народными волнениями и в особо тяжелых ситуациях - так называемыми народыми смутами, связанными с критической дестабилизацией светской власти на Руси. Но только ли светской? Если быть внимательным, то можно обнаружить вторичный характер светских кризисов, которые всегда развивались на фоне духовной дестабилизации общества, что в первую очередь было связано с тенденцией к заземлению исконно независимого потенциала духовности православной церкви, его перемещению на поле земной жизни и попытками участия в решении светских проблем.
Русский народ, как никакой европейский, органически един с церковью и, не обладая развитой духовностью, чутко отслеживает сердцем и интуицией проблемы, связанные с поддержанием ее высокого позитивного потенциала, дающего ему силы для поступательного движения по нелегкому пути истории. Как только церковь теряет этот потенциал, у нее возникает "болезнь" светскости, т.е. тенденция к слиянию со светской властью, - в народе возникает недовольство, пиковые фазы которого выражены смутой.
В период смутного времени отмечается полное падение государственной власти на фоне болезненного состояния православия, а народ при этом выполняет роль стабилизирующего источника духовности. Ее позитивный потенциал настолько велик, что позволяет на пустом месте, в условиях сумятицы, хаоса не только восстановить государственность страны, но и помочь стабилизации церкви, что и наблюдалось в критические моменты истории России.
Следует отметить, что русская интеллигенция в своем большинстве никогда не занимала открыто агрессивной позиции по отношению к церкви. Позиция Л. Н. Толстого символизировала кризис, но не предопределяла открытого противостояния - оппоненты отвернулись друг от друга и разошлись по углам. С церковью воевала бездуховная часть народа - толпа, потерявшая традиционную любовь, свойственную русскому человеку, но слишком далекая от истинного источника накопления духовности. Однако нельзя не отметить той скрытой, разрушительной позиции интеллектуалов по отношению к церкви, которая жива и поныне. Суть ее сводится к неосознанному желанию представить религию и церковь частью русской культуры.